Потрясающей храбрости русских, проявленной в те годы, посвящен не один том. Практически каждый американский журналист, аккредитованный в Москве в 1941-1945 годах, написал хоть одну книгу. В моей личной библиотеке более двух десятков таких книг, включая мои собственные, причем некоторые произведения моих коллег мне не удалось достать.
Когда в июне 1941 года началась война, я срочно выехал из Сочи, где отдыхал, в Москву. Во время двухдневного путешествия с Кавказа у меня сложилось хорошее впечатление от мобилизованности советского народа, состояния транспорта и организации противовоздушной обороны. Это впечатление упрочилось, когда 15 сентября 1941 года меня через Наркоминдел пригласили принять участие в первой поездке на фронт с группой американских и английских корреспондентов. Мы проехали всего примерно 300 км по шоссе в сторону Ельни, и этого было более чем достаточно, чтобы понять, что вермахт впервые остановлен, а Красная Армия успешно контратакует.
Мы, иностранные журналисты, возвратились в столицу после эвакуации в Куйбышев 13 декабря 1941 года, когда битва за Москву была выиграна. Несмотря на следы бомбежек, закамуфлированные здания и возведенные на улицах заграждения, город стал еще красивее.
Зимой 1941/42 года мы регулярно ездили на подмосковный фронт. В последующие годы наши маршруты удлинились и стали включать Ленинград, Харьков, Киев, Сталинград, Одессу. Наши сообщения оттуда звучали как гимн победе.
Кроме захватывающих поездок на фронт, сохранились и другие незабываемые впечатления. В разгар полемики по поводу второго фронта мое нью-йоркское начальство поручило мне взять интервью у Сталина. Разумеется, Сталин был слишком занят, чтобы встретиться со мной, но он дважды написал мне, 3 октября и 13 ноября 1942 года. Он настаивал на том, чтобы союзники полностью и безотлагательно выполнили взятые на себя обязательства (об открытии второго фронта в установленные сроки. – Ред.).
Спустя четыре года после начала войны я был отозван в Соединенные Штаты и День Победы встретил в Сан-Франциско на учредительной конференции ООН. Все мои мысли в тот день были, однако, в Москве.
Генри Кессиди, в годы войны корреспондент американского телеграфного агентства Ассошиэйтед Пресс в Москве.
«За рубежом», май 1975 г.