Цепная реакция травли

«Культурная революция», ввергшая в хаос экономику и общественно-политическую жизнь страны, обрушилась и на научно-технические кадры. Целый ряд ведущих ученых Китая подвергся репрессиям за пренебрежение «идеями Мао».

На начальной стадии «культурной революции», когда маоисты подвергли интеллигенцию разнузданной травле, китайские ученые, в особенности те, что участвуют в работе над атомным оружием, были оставлены в покое. Постановление ЦК КПК от августа 1966 года включало пункт, ограждавший их от политических нападок. В то время, как хунвэйбины избивали – и в переносном и в прямом смысле слова – писателей, учителей, художников и представителей других групп интеллигенции, официальная печать превозносила ученых за создание ядерного оружия, синтетического инсулина, за достижения в области медицины.

Но уже в начале 1967 года, когда в руководстве одержали верх «радикалы», «культурная революция» была распространена и на ученых.

В УЗДЕ МАОИЗМА

В начале февраля 1967 года в одной из хунвэйбиновских газет появились снимки вице-президентов Академии наук Китая Бэй Ли-шэна и Ду Жун-шэна с «антиревизионистскими» плакатами на груди. 10 апреля 1967 года 15 тысяч «революционных» работников научных учреждений потребовали на митинге в Пекине изгнать из науки «идущих по капиталистическому пути».

Многие ведущие ученые Китая прошли подготовку и работали в США, Европе и Советском Союзе. Пекинское руководство постоянно испытывало тревогу по поводу оказанного на них «иностранного влияния». В последние два-три года этот вопрос был раздут в большую политическую проблему. 26 июля 1968 года шанхайская «Вэньхуэй бао» обрушилась на китайских ученых за то, что они «слишком полагаются на зарубежные учебники» и «не сбрасывают смирительную рубашку иностранных привычек».

Со своей стороны, ученые недвусмысленно дают понять, что испытывают безразличие, если не враждебность, к маоистской «культурной революции».

О причинах раздора между учеными и маоистской верхушкой дает представление перечень обвинений, выдвинутых одной хунвэйбиновской газетой в адрес  директора Института математики Академии наук Китая Хуа Ло-гэна. Вот его прегрешения:

1. Будучи студентом Кембриджа, подвергся воздействию яда империалистической системы образования и упивался наукой западного образца.
2. Отрицал ведущую роль учения Мао в науке.
3. Бешено атаковал три «красных знамени» — «генеральную линию», «большой скачок»  и «народные коммуны».
4. Противился изучению идей Мао Цзэдуна и утверждал, что ученые вместо того, чтобы сидеть над трудами Мао, должны заниматься только научными исследованиями.
5. Будучи директором Института математики, отказывался «выдвигать политику на первое место» при наборе новых работников и не принимал рабочих и крестьян, которые были «хорошо подкованы политически», но не имели «профессиональных знаний».
6. Преподавая в Пекинском университете науки и техники, пропагандировал «империалистическую линию в области  образования» и таким образом прививал студентам «высокомерие».
7. Во время «культурной революции» подавлял бунтарскую деятельность и атаковал Цзян Цин за ее «фанатизм и безумие».
8. Распространял утверждение, что ядерные испытания – результат «упорной работы» ученых, и называл «вульгарным» тезис о том, что это победа учения Мао Цзэдуна.

Травлю ученых в ходе «культурной революции» отчасти можно объяснить их отношением к Советскому Союзу. Ряд ведущих китайских ученых выступал, очевидно, за укрепление связей с СССР, чтобы перенимать его научно-технические знания и опыт, а не замыкаться в рамки политики «опоры на собственные силы» и претворения в жизнь «мыслей Мао».

Есть основания полагать, что после первого удачного испытания ядерной бомбы 17 июня 1967 года ученые воспротивились, правда, безуспешно, стремлению маоистов использовать их достижению для укрепления своих позиций. Уже 18 июня армейская газета «Цзефанцзюнь бао» осудила «определенную часть ученых, которые, не понимая энтузиазма масс в культурной революции, колебались и пытались отсрочить испытания, ссылаясь на трудности».

ЖЕРТВЫ ЧИСТОК

В августе того же года в Пекине состоялась «конференция критики и борьбы против ревизионизма», созванная комиссией по оборонной науке и технике при военном комитете ЦК КПК. На ней присутствовали представители научно-исследовательских учреждений, находящихся в ведении армии, флота и авиации. Собравшиеся потребовали «очистить от ревизионистского яда научные учреждения, имеющие оборонное значение».

За последние два года жертвами «культурной революции» стали многие руководящие работники, ведающие вопросами науки и техники. Среди них заместитель премьера Не Жун-чжэнь, возглавляющий Государственный комитет по науке и технике. Чистке и аресту были подвергнуты пять его заместителей – Хань Гуан, Чжан Ю-сюань, У Хэн, Чжан Цзин-фу и Юй Гуан-юань.

В декабре 1967 года армия установила контроль над Академией наук. 22 декабря «Жэньминь жибао» сообщила, что работники академии приступили к изучению трудов Мао «с помощью подразделений НОАК», а также к «самообразованию и самопроверке». В хунвэйбиновских листках появилось известие о репрессиях против вице-президентов академии – Бэй Ли-шэна и Ду Жун-шэна и более 15 других ведущих ученых, в том числе работающих в области ядерной физики. Против них были выдвинуты многочисленные обвинения – от сопротивления «культурной революции» до шпионажа в пользу ЦРУ и Советского Союза. Жертвами этой чистки были: директор Института атомной энергии Цянь Сань-цзянь; его заместитель Ван Гань-чжан, который, как полагают, возглавляет программу ядерных исследований; директор Института математики Хуа Ло-гэн, также являющийся одним из руководителей ядерных исследований; заместитель директора Института динамики Гао Юн-хуай, специалист по ракетостроению; директор Института автоматизации Ву Жуян; директор Института электроприборов Лю Да-ган; директор Института металлургии Ли Сюнь.

Тяжелый удар был нанесен по седьмому министерству машиностроения, которому подчинены авиационные и ракетостроительные заводы. В начале 1967 года или несколько ранее был уволен министр Ван Бин-чжан, бывший заместитель командующего ВВС. Чтобы предотвратить погром в результате «захвата власти» хунвэйбинами, армия взяла под контроль само министерство. Но уже в течение двух лет в этом ведомстве, несмотря на увещевания маоистского руководства, не прекращаются распри между двумя группировками хунвэйбинов.

«Культурная революция», дезорганизовав работу оборонных учреждений, институтов и предприятий, нанесла ущерб военному производству и ослабила военный потенциал Китая. 20 апреля 1968 года премьер Чжоу Энь-лай, выступая на общем митинге комиссии по оборонной науке и технике, Академии наук, седьмого министерства машиностроения и других ведомств, призвал враждующие группы прекратить фракционную борьбу и раздоры в интересах повышения «боеготовности страны».

В последние месяцы кампания чистки среди ученых прияла особенно широкий размах. По сообщению радиостанций провинции Гуйчжоу, в августе 1968 года из Института геофизики были изгнаны «классовые враги», в числе которых есть «те, кто мнят себя научными авторитетами». Радио города Синин объявило, что «революционные» рабочие ракетостроительного завода в городе Дачайдань (провинция Цинхай) также разоблачили у себя группу «идущих по капиталистическому пути».

Потрясения в ходе «культурной революции», несомненно, затормозили работы по созданию современных видов оружия, и особенно ядерного. Триумфальный шум по поводу ядерного взрыва под занавес 1968 года не может скрыть того факта, что подготовка к нему затянулась на целых полтора года. Не сбылись предсказания западных специалистов о том, что к концу 1968 года Китай обзаведется собственными ракетами близкого и среднего радиуса действия. Линь Бяо заявил, что достижения «культурной революции» «чрезвычайно велики», а причиненный ею ущерб «чрезвычайно мал». Но китайские ученые вряд ли согласны с ним.

«ФАР ИСТЕРН ЭКОНОМИК РЕВЬЮ», ГОНКОНГ.

За рубежом № 7 1969г.