«Операция Гриф»

В последние месяцы войны, когда неминуемое крушение «третьего рейха» было уже очевидным, фашистские главари стали отчаянно цепляться за любую «соломинку», которая сулила им надежду отдалить миг расплаты. Хорошо известен план террористи­ческой диверсии против лидеров антигитлеровской коалиции, со­бравшихся на Тегеранскую конференцию. В конце 1944 года Гит­лер решил вновь прибегнуть к своему испытанному средству — убийствам из-за угла. Физическое устранение политических про­тивников с самого начала стало неотъемлемой частью «политики» нацистов. Планы диверсий и провокаций, разработанные по прика­зу высших инстанций рейха, неизменно содержали пункты о «ли­квидации» политических и военных деятелей. О ходе одной из таких диверсий, которой руководил профессиональный эсэсовский бандит Скорцени, рассказывает публикуемый нами материал.

 По дороге, ведущей в Париж, мчался оливково-желтый штаб­ной автомобиль. На заднем си­денье офицер, судя по знакам различия, весьма высокого ран­га, просматривал документы, де­лая на них какие-то пометки.

Когда автомобиль свернул на запад в направлении Версаля (там находилась штаб-квартира союзных войск), из-за штабеля бревен, сложенного у дороги, выскочил «джип» и помчался вдогонку. В нем сидело четверо в американской военной форме. Поравнявшись со штабной машиной, они внезапно взмахнули руками. Несколько яйцеобразных темных предметов пробили ветровое стекло и боковые окна желтого автомобиля. Серия оглушительных взры­вов разорвала воздух, оливково-желтая машина свалилась в кювет, окутанная об­лаком черного дыма. Несколько минут спустя на месте происшествия появились сотрудники военной полиции. Они попыта­лись приблизиться к пылающему автомоби­лю. Увы! Перед ними был лишь раскален­ный металлический остов. В воздухе сто­ял тошнотворный запах горелой резины.

Головорезы из группы Скорцени

В этот момент подъехала еще одна ма­шина с табличкой «Пресса» на ветровом стекле. Она резко затормозила, и из нее выскочил человек. Увидев горящий автомо­биль, он в отчаянии схватился за голову.

-Черт побери! — воскликнул он. — Ведь это же машина Эйзенхауэра! Они уг­робили Айка!

А «джип», в котором сидели участники покушения, находился уже в нескольких километрах от места происшествия. Неко­торое время спустя, в это же утро 13 де­кабря 1944 года, он остановился у амери­канской военной бензозаправочной станции на опушке Арденнского леса.

— Petrol, please, — сказал шофер подо­шедшему к «джипу» молодому парню в американской форме.

Американец привычным движением взял шланг, но вдруг насторожился. Подозри­тельно оглядев пассажиров, он спросил:

— Вы откуда, ребята? Из какой ча­сти? — И подал знак двум стоявшим побли­зости военным полисменам.

Водитель «джипа» не ответил. Резко включив первую скорость, он дал полный газ. Мгновение — и «джип» мчался по об­леденелой дороге. Вдруг раздался скрежет тормозов, но поздно: «джип» врезался во встречную автоколонну. Трижды перевер­нувшись, он свалился в кювет вверх колесами. Американские солдаты извлекли из машины четыре изуродованных тела и ак­куратно уложили их на обочине.

В живых остался только шофер. Из глу­бокой раны на лбу струилась кровь. Солда­ты отвели его в медчасть автоколонны. Вскоре появились два военных полисмена и солдат с бензоколонки.

— Эти типы — немцы! — крикнул он начальнику колонны, юному розовощекому лейтенанту.

— С чего это ты взял?

— Он попросил «Petrol» и сказал «plea­se». Наши парни говорят просто «gas».

Лейтенант стоял в растерянности. Один из полисменов, приставив дуло кольта 45-го калибра к животу раненого, рявкнул:

— А ну, давай выкладывай, парень, пока я тебя не прикончил!

Раненый не реагировал. Он судорожно вцепился пальцами в «молнию» на своей куртке. Резким движением полисмен рас­стегнул куртку. Под ней оказался серый мундир германского вермахта.

Примерно через час пленный был до­ставлен к капитану Максуэллу Фриду из 1-й армии. Как принято, в начале до­проса Фрид действовал довольно мягко. Он предложил арестованному сигарету.

— Как тебя зовут? — спросил Фрид по-английски.

Задержанный жадно затянулся, сделав вид, что ничего не понимает. Фрид встал и, помахав пальцем у него перед носом, за­орал:

— Прекрати свои фокусы! Я знаю, что ты понимаешь по-английски. А ну, быстро, как тебя зовут?!

— Меня зовут… Франц. Франц Кесслер.

— Из какой части?

Короткое молчание. Раздавив окурок си­гареты и глядя прямо в глаза допрашиваю­щему, немец ответил:

— Отряд парашютистов Скорцени! Первый взвод!

Капитан Фрид поднял телефонную труб­ку.

— Соедините с полковником Уэйдом! Если линия занята, немедленно освободите. Дело чрезвычайной срочности!

Через несколько секунд связь была на­лажена. Услышав в трубке голос Уэйда, Фрид прямо перешел к делу:

— Сэр! Парашютисты Скорцени просо­чились в запретную зону. Мы взяли плен­ного. Я его допрашиваю!

Немец, сидевший напротив Фрида, ухмыльнулся, заметив, как взволнован его противник. Закончив разговор, Фрид спро­сил:

— Где сейчас Скорцени?

— Не имею ни малейшего представле­ния, — равнодушно ответил пленный.

— Отлично. — Фрид медленно накло­нился вперед. — А теперь я скажу тебе очень важную вещь. Важную для тебя. Те­бя задержали в американской военной форме. Стало быть, ты не военнопленный, а шпион. Это, в свою очередь, означает, что через несколько часов по приговору во­енного трибунала тебя отправят в расход.

Ухмылка исчезла с лица немца. Фрид продолжал:

— Если же ты дашь откровенные пока­зания, то можешь рассчитывать на снисхо­ждение. Итак: какое задание было дано вашей группе?

Теперь немец был согласен на все. Он сказал:

— Нас прислали сюда ликвидировать Эйзенхауэра.

Это признание не слишком ошеломило Фрида. Еще несколько недель тому назад служба безопасности союзников получила сведения о подготовке «Операции Гриф». Было известно и то, что идея исходила от Гитлера. Фюрер рассчитывал, что убий­ство главнокомандующего внесет смятение в стратегические планы союзников и подо­рвет боевой дух войск. Было также изве­стно, что проведение операции поручено подполковнику войск СС, небезызвестному Отто Скорцени.

Приказ фюрера

Фрид допрашивал пленного в течение шести часов, но тот не сообщил ничего о ме­стонахождении Скорцени. Возможно, он ничего и не знал. Утром следующего дня Франц Кесслер был расстрелян.

Но в это время сотни других головоре­зов из отряда Скорцени, переодетых в фор­му союзных войск, переходили линию фрон­та, просачиваясь на территорию, занятую армиями вторжения. В захваченных у со­юзников автомобилях они со всех направ­лений устремлялись к конечной цели — штаб-квартире союзных войск в Версале, где им, согласно заданию, предстояло осу­ществить покушение на главнокомандую­щего.

«Операция Гриф», как и множество дру­гих безумных планов Гитлера, разрабаты­валась в личной ставке фюрера — «Волчь­ем логове». 20 октября 1944 года Скорце­ни, получивший трехдневный отпуск, был в Берлине. Он находился в отеле «Адлон», когда его вызвали к телефону. Личный адъютант Гитлера приказал ему немедлен­но прибыть в ставку.

«Волчье логово» находилось в трудно­доступном лесном районе и состояло из нескольких низких, тщательно замаскиро­ванных железобетонных бункеров. Оно было окружено многими рядами колючей проволоки, через которую был пропущен ток высокого напряжения. Полковник СС с физиономией, напоминавшей оскаленный череп, проводил Скорцени в приемную. Скорцени взглянул на часы — личный по­дарок Муссолини, полученный после то­го, как в 1943 году он выкрал дуче с вы­сочайшей вершины Апеннин прямо из-под носа 500 отборных итальянских солдат. Полковник передал Скорцени с рук на ру­ки адъютанту, который повел посетителя по длинному бетонному коридору, охра­нявшемуся шестью здоровенными детина­ми в форме офицеров СС. Остановились перед стальной дверью толщиной в 40 сан­тиметров. Один из охранников еще раз обыскал Скорцени. Затем адъютант нажал на кнопку, и дверь медленно отворилась. Отто Скорцени перевел дух и вошел в ка­бинет Гитлера.

Это была просторная квадратная ком­ната. Стены сплошь увешаны военными картами. Напротив двери — старинный письменный стол мореного дуба. К его пра­вой ножке была прикреплена металличе­ская пластинка с надписью: «Принадлежал Наполеону Бонапарту, императору французов. 1804—1810 гг.». За столом стоял Гитлер.

То, о чем будет рассказано ниже, изве­стно нам непосредственно из уст слово­охотливого Скорцени, ныне проживающего в Мадриде. Он вспоминает, что фюрер был в крайне возбужденном состоянии. Лицо его подергивалось. Здороваясь, Скорцени по­чувствовал, как дрожит рука Гитлера. Нервный тик был следствием покушения 20 июля, совершенно не отразившегося, однако, на красноречии фюрера. Он засы­пал подполковника потоком комплиментов за похищение Муссолини, затем перешел к хвастливому рассказу о новом оружии, которое, мол, принесет Германии победу в войне.

Скорцени свидетельствует: «У Гитлера засверкали глаза, как у хищного зверя, когда он, вцепившись ногтями в стол На­полеона, кричал: «Мир считает, что с Гер­манией покончено! Что пора назначить лишь время и место похорон! Но мы пре­одолеем эту случайную ситуацию и всей мощью устремимся на Запад. Вот тогда мы посмотрим, кого хоронить первым!»

Взяв гостя под руку, Гитлер подвел его к карте Рейнской области и Северо-Восточ­ной Франции. В выспренних выражениях он распространялся о военных акциях, ко­торые в истории войны будут зафиксиро­ваны как наступление в Арденнах. «Мол­ниеносный удар через Арденнский лес рас­сечет союзные армии на две беспомощные части!» — восторгался Гитлер.

Прищурившись, он уставился на Скор­цени. «Необходимо нанести удар, который отвлечет внимание наших противников от подготавливаемого нами наступления! Этот удар мы можем нанести, уничтожив верхов­ного главнокомандующего войсками союзни­ков!»

Теперь Скорцени стало ясно, ради чего его вызвали из Берлина.

Скорцени приступил к выполнению при­каза. Вскоре он понял, с какими трудно­стями ему придется столкнуться. Из тех, кто не входил в личный штаб Гитлера, об «Операции Гриф» знали только два армей­ских генерала. Это само по себе было серьезным затруднением, потому что для подбора и подготовки людей Скорцени нуждался в помощи армии. Дело осложня­лось еще и тем, что один из двух упомя­нутых генералов отрицательно относился к самому плану. Это был фельдмаршал Карл фон Рундштедт, отозванный Гитле­ром с пенсии, чтобы возглавить наступле­ние в Арденнах. Он считал, что вся затея «глупа до идиотизма».

Поэтому когда Скорцени попросился на прием к Рундштедту для обсуждения плана Гитлера, он получил недвусмысленный от­каз. Обескураженный Скорцени обратился за помощью к фельдмаршалу Кейтелю. Кейтель (позднее повешенный в Нюрн­берге как военный преступник) щепетиль­ностью не отличался. Он направил коман­дирам корпусов и дивизий директиву: «Для выполнения специального задания требуются солдаты и офицеры, бегло го­ворящие по-английски. Кандидатов, отве­чающих этим требованиям и добровольно изъявивших желание участвовать в выпол­нении задания, откомандировать в распо­ряжение подразделения, начальником ко­торого является подполковник Отто Скор­цени. Его штаб находится во Фридентале, куда и надлежит обращаться. Кейтель».

Когда Скорцени узнал об этой директи­ве, он немедленно послал Гитлеру теле­грамму, в которой настаивал на отмене «Операции Гриф». Телеграмма заканчива­лась словами: «Поскольку указанная ди­ректива получила столь широкое распро­странение, я убежден, что о ней уже изве­стно контрразведке союзников, которая на­верняка сумела догадаться, о чем идет речь».

Но офицер связи СС генерал Фегелейн задержал телеграмму. Он вызвал Скор­цени к себе. Учинив ему разнос, генерал заявил: «Гитлер никогда не увидит вашу телеграмму. Она бросает тень на одного из фельдмаршалов рейха и на весь гене­ральный штаб. Предлагаю вам продолжать подготовку операции в соответствии с при­казом фюрера».

Осечка

В расположение штаба Скорцени во Фридентале вблизи Берлина стали прибы­вать добровольцы. На большом плацу, ок­руженном густыми лесами, «человек со шрамом» руководил тренировкой дивер­сантов. Наряду с боевой подготовкой им ставили английское и американское произ­ношение. Их приучали жевать резинку и держать руки в карманах даже при встрече со старшими по званию. Самое трудное было научиться свертывать сигаре­ту одной рукой. Из трех тысяч добровольцев, как рассказывал позже Скорцени, этим искусством овладели только трое.

Окончательную шлифовку диверсанты получали в лагере под Нюрнбергом, где Скорцени разделил их на группы, получив­шие различные задания. Те, кто лучше других говорил по-английски, были назна­чены командирами. Ударная команда бригады была разделена на пять групп, в задачу которых входило нападение на штаб-квартиру в Версале. В заключитель­ный момент операции Скорцени в немец­ком мундире, под охраной немцев в форме союзных войск должен был быть доставлен в качестве «пленного» в штаб-квартиру «для допроса». Миновав ворота Версаля, группа должна была проникнуть в рези­денцию главнокомандующего и убить его. Точное местоположение резиденции было отмечено на специальных картах, имев­шихся у каждого диверсанта. Не исклю­чено, что Скорцени собирался лично «лик­видировать» главу союзных войск

На второй неделе декабря 1944 года ди­версанты Скорцени были переброшены на Арденнский фронт. Мелкими группами они просочились через линию фронта и смешались с подразделениями американ­ской 1-й армии. Они уничтожали линии связи, убирали предупредительные таблич­ки в заминированных районах, подменяли военных регулировщиков и направляли войска в ложных направлениях. Заранее обусловленной сигнализацией они наводи­ли свою артиллерию на цели, в результате чего союзники несли серьезные потери.

«Кафе де ля пэ»

Служба контрразведки союзников рабо­тала с огромным напряжением. Вскоре ей удалось расшифровать план «Операции Гриф». Едва ли не каждому солдату стало известно, что Скорцени готовит покушение. Полевая полиция получила приказ задер­живать всех подозрительных независимо от звания. Была разработана серия кон­трольных вопросов, на которые смог бы ответить только «настоящий американец»: «Что такое речные пираты?» (комикс), «Кто такой черный бомбардир?» (боксер Джо Луис), «Кто такой Голос?» (певец Фрэнк Синатра), «Кто женат на Бетти Грэйбл?» (Гарри Джеймс). Если допраши­ваемый правильно отвечал на эти вопросы, ему предлагали произнести слово «wreath» (венок), вызывающее затруднения даже у весьма способных к языку немцев.

Под арест угодили сотни англичан, не знавших американских тонкостей, но была схвачена и часть немецких диверсантов. Солдаты союзных войск стали подозритель­но коситься друг на друга.

Эйзенхауэр покинул фешенебельную виллу в Сен-Жермен и переехал в вер­сальский Трианон, превращенный в ма­ленькую крепость. Со всех сторон поступа­ли донесения о появлении человека со шра­мом на левой щеке — Скорцени. Прошел слух, что перед решающим ударом Скор­цени соберет своих диверсантов в «Кафе де ля пэ». В Париже было запрещено по­являться на улицах после восьми часов вечера. Нарушители запрета подвергались аресту. Американцы окружили «Кафе де ля пэ» и тщательно проверяли всех вхо­дящих и выходящих.

Без ведома Эйзенхауэра контрразведка приготовила ловушку для Скорцени. Уро­женец Чикаго, подполковник Болдуин Смит был поразительно похож на главно­командующего. Он ежедневно ездил с вил­лы в Сен-Жермен в Версаль на хорошо из­вестном «пятизвездном» служебном автомобиле Эйзенхауэра. Смит спокойно сидел на заднем сиденье, улыбаясь всем, кто его приветствовал, и в любой момент ожидал взрыва ручной гранаты или автоматной очереди.

27 декабря Скорцени был готов к напа­дению на Версаль. Он отобрал 12 диверсан­тов, которые должны были составить его «конвой». С незамкнутыми наручниками его должны были привезти в штаб амери­канцев. Но прежде чем они двинулись в путь, поступило сообщение, что Эйзен­хауэр выехал в Реймс. Скорцени немедлен­но изменил план и решил осуществить на­падение не на ставку, а на автомобиль главнокомандующего, перехватив его где- либо в дороге. Для засады он избрал место у шоссе перед поворотом на Версаль. О дальнейшем читателю уже известно из начала рассказа. Подполковник Смит и все, кто был с ним в автомобиле, погибли,

Когда наступление немцев в Арденнах провалилось, Скорцени с уцелевшими ди­версантами вернулся в Германию. Гитлер наградил его железным крестом и заявил, что причиной неудачи немцев в Арденнах явилось устаревшее вооружение и плохая погода.

Стенли Вестон, Бертиль Лагерстрем

«Фиб-Актуэльт», Стокгольм.

«За рубежом», 1970 год