От Бангкока до Чианг-Мая

Даже те, кто никогда в Таиланде не был, мечтательно кивают при упоминании Паттайи или Самуи – о тамошних бескрайних пляжах и круглосуточном веселье не слышал разве что глухой. Наше же внимание на этот раз привлекли города, расположенные в центральной и северной частях страны – Бангкок и Чианг-Май.

Как во всяком большом мегаполисе, в Бангкоке можно найти развлечения на любой вкус и размах, но каждое при этом будет по-азиатски острым и жгучим. Даже излюбленные туристами места не теряют, как часто бывает под действием толпы, ореола загадочности и мистического действа. В храмах царят буддийское спокойствие и умиротворенность, на рынках, напротив, всегдашнее оживление и бойкая торговля в любой сезон, а дворцы поражают своей основательностью, не превращаясь в банальные декорации для приезжих.

Изображениями Королевского дворца в Бангкоке пестрят все путеводители и проспекты, и все равно изумленно замираешь, сраженный колоссальным по территории, богатству и помпезности комплексом. Он строился на протяжении двух веков, и каждый правитель стремился перещеголять предшественников. Возможно, лучше других это удалось Раме Пятому, по чьей задумке был создан прекрасный в своей нелепости Чакри Маха Прасад. Рама Пятый (он же король Чулалонгкорн) был убежденным англоманом, разбивал в столице английские парки, любил монументальный классицизм и органичный ренессанс с массивными колоннами, арочными галереями и каменными статуями. Однако полностью оторваться от корней ему все же не удалось: по настоятельным просьбам общественности традиции были соблюдены, и уже готовый дворец с фасадом эпохи Возрождения накрыли цветной мозаичной крышей в абсолютно тайском стиле.

Этот эпизод прекрасно характеризует общие принципы монархии в Таиланде: правитель при своих неограниченных возможностях очень внимателен к общественному мнению. Подданные отвечают на это любовью и почти бездумным почитанием; каждый таец уверен, что король – как папа, как брат и чуть-чуть как бог.

Божественным пропитано все вокруг. Тут насчитывается более двадцати тысяч монастырей и храмов, а один из наиболее известных находится как раз в северо-восточной части дворцового ансамбля. Ват Пра Кео, или Храм изумрудного Будды, был построен в 1782 году для правящей династии, и здесь хранится главная национальная святыня – статуя Будды зеленого цвета, поклонение которой приносит процветание королевской семье и, как следствие, всей стране. Она была обнаружена в северном Таиланде при загадочных обстоятельствах почти шесть веков назад, когда молния разбила одну из буддистских ступ, и благодаря особым чудодейственным свойствам сразу стала объектом паломничества. Долгое время высеченный из сине-зеленого жадеита (который прежде ошибочно принимали за магический нефрит) Будда много путешествовал и становился предметом жарких монарших споров, пока в 1784 году не был торжественно возвращен в Бангкок. Объективно говоря, разглядеть 66-сантиметровую фигуру на огороженном постаменте не так-то просто, но этот недостаток искупается лиричной красотой окружающего храм комплекса. Пагоды покрыты сусальным золотом, а стеклянная мозаика на стенах и колоннах рождает яркий, почти нестерпимый блеск.

Если попадется хороший рассказчик, то можно заслушаться историями из национального эпоса «Рамакиен», который щедро проиллюстрирован на стенах во внутреннем дворике. Поддерживающие величественный королевский пантеон фигуры в тайских одеждах – оттуда же. Это якшасы и обезьяны, и помогать нужно всегда первым: хитрые обезьяны лишь посмеиваются, создавая видимость работы, в то время как великаны с трудом удерживают пантеон на своих плечах.

За острыми ощущениями

Кухня Таиланда замысловата и полна сюрпризов. Из простых, милых сердцу русского человека решений здесь присутствует разве что белый рис, неизменно подаваемый к любому блюду (даже супу): он смягчает излишнюю остроту и спасает намного лучше воды, которая лишь усиливает огненные ноты.

Хорошее место для знакомства с тайской кухней – это плавучие рынки, появившиеся в Таиланде давным-давно, когда реки и специально прорытые каналы служили главными транспортными магистралями страны. Самый колоритный и древний из них – Дамноен Садуак в ста километрах от Бангкока. С 5 до 7 утра тут и сейчас продают лук и чеснок, но дневное время отдано туристам, которые жадно осваивают все местное: катаются на тихоходных лодочках мимо продавцов сувениров и фруктов, торгуются у плавучих прилавков и пробуют прямо на глазах приготовленные жареные бананы и нанизанные на шпажки мясные шарики Лоок Чин, этакий азиатский фаст-фуд. Впрочем, засилье иностранцев ни на качестве уличной еды, ни на общей атмосфере места не сказывается – сложенные горкой аппетитные гуавы и рамбутаны так и просятся в кадр, хрустящие блинчики из рисовой муки просто тают во рту, а нескольких разговоров с торговцами хватит на целый репортаж о жизни простых тайцев.

Всегда трезвые слоны

При взгляде на карту в контурах Таиланда можно обнаружить заметное сходство с головой слона – это животное является символом всей страны. Дружелюбные индийские слоны были главной тягловой силой, перевозили и людей, и грузы, даже помогали строить дома. Глядя сегодня на слоновьих фермах, сколь аккуратно и слаженно они укладывают бревна для сруба, волей-неволей задумаешься, что ремонтные слоновьи бригады пользовались бы у нас несказанным успехом. У себя на родине эти огромные красавцы по большей части работают на туристов. Ежедневные представления слонам, похоже, только в радость, ведь затем их ждет обильное угощение от зрителей. Вязанки сладкого тростника и связки бананов продаются у входа, и удержаться от того, чтобы покормить трудяг, невозможно, столь призывно они вытягивают хоботы. Получив свою долю лакомства, слон извлекает откуда-то из закромов соломенную шляпу, нахлобучивает ее щедрому посетителю на голову, благодарно трубит и прячет шляпу обратно.

Пошутить слоны любят и во время представления: уходя с импровизированной футбольной площадки, удачливый нападающий может сделать пару па-бабочек, а заученное для первого, открывающего шоу круговое движение хоботом молодые слонята используют в неожиданные моменты, дабы повеселить публику. Азиатская ветряная мельница вызывает взрыв хохота, а слонятам-подросткам явно нравится быть в центре внимания.

Здоровяки весом 3-4 тонны играют в баскетбол и футбол, метко кидают дротики в мишень, делают тайский массаж, но что особенно удивительно — рисуют. И это отнюдь не малярные работы, а настоящее высокое искусство. Хотя краски и кисть выбирает погонщик, технику нанесения и направление линий слон определяет самостоятельно. Горный пейзаж старательного художника может поспорить не с одним «шедевром» современных мастеров. Картины, написанные под затаенное внимание публики, продаются по солидным ценам. И, само собой, покупаются: даже традиционные тайские шелка и зонтики не сравнятся со слоновьим творчеством.

Жаркое сердце северных народов

В Таиланде очень любят праздники и народные гулянья, но максимально широкий размах приобретает Новый год, или Сонгкран, в городе Чианг-Мае, что на севере страны. Его отмечают в начале апреля, устраивая грандиозное шествие по главным улицам города. Этому предшествует совершаемый на рассвете обряд подношения монахам. Начинается все с большой молитвы, общий смысл которой сводится к пожеланиям добра и счастья, после чего 108 монахов-буддистов всех возрастов проходят с большими серебряными чашами, собирая подношения – еду для северных монастырей на ближайший год. Оранжевые буддистские одеяния кажутся торжественными и особенно уместными в этот день. Накормить монахов считается кармически важным, и поэтому выбранным для Сонгкрана послушникам приходится буквально продираться сквозь толпу со съестными корзинами.

В величественной дневной процессии участвует не меньше полусотни крупных храмов северного Таиланда, и монахи и жители прилегающих районов долго готовятся, подбирая одежду и музыку для главного праздника. На время шествия серебряные, золотые, грустные и мудрые Будды храмов покидают свои места и присоединяются к церемонии. Их поливают водой и одновременно загадывают сокровенные желания.

Вода – главный элемент тайского Нового года, ведь он приходится на самый пик жары в стране. Еще в древности было принято поливать не только священные статуи, но и друг друга, но сегодня эта традиция значительно усилена произведениями китайской промышленности: водные пистолеты, пулеметы, бластеры и прочие орудия в стиле компьютерной игрушки «Doom» опытные участники покупают заранее, пристреливаясь накануне на проезжающих машинах и мопедах. В сам Сонгкран остаться сухим решительно невозможно: дух веселья и ребячества охватывает все вокруг, а опоздавшие закупают последние оставшиеся в наличии пластиковые ведра – пригодятся в качестве тяжелой артиллерии. Безнаказанность (любые обливания вызовут лишь улыбки, смех и, конечно, ответный обстрел) порождает охотничий азарт, и на многолюдных улицах Чианг-Мая можно совершенно потерять счет времени. Но квинтэссенция самого жизнерадостного тайского праздника – это несомненное, подлинное чувство обновления и безотчетного ликования: Сонгкран оставляет невзгоды в уходящем году, и можно смело и уверенно двигаться вперед. Главное – захватить с собой водяной пистолет. На всякий случай.

Юлия Закирова