Скрипучий паркет, старинные камины и свет, заливающий квартиру с утра до вечера, что для парижского жилья редкость. Но самое главное, чем прельщает меня моя квартира, – это вид из окна. Напротив — пустота! Это каждый день вызывает мой восторг. Никакого «визави», только небо, низкая крыша частной коммерческой школы и огромный полуторавековой каштан. Вечером я могу часами сидеть у окна и смотреть на закат сквозь вуаль перекрещенных веток…
Возможно, радоваться мне осталось недолго: мэрия Парижа рассматривает проект застройки этого участка социальным жильем с переоборудованием здания школы в жилой дом. В Париже, где из-за османнских бульваров строить новое негде, каждый сантиметр земли находится под пристальным наблюдением властей. «Реконструкция и переоборудование» нежилых помещений под жилье или культурно-административные учреждения – феномен, ставший за последние годы тенденцией. На соседней улице Тюрго полным ходом идет превращение автомойки в жилье для малоимущих. Закрытый в 90-е завод «Рено» на острове Сэген отдан под нужды современного искусства, и стараниями архитектора Жана Нувеля это стало знаковым проектом в истории реставрации Парижа. Для меня же знаковым является другой проект: в 19-м округе, на углу улиц д’Обервилье и Кюриаль, в помещении прежнего бюро ритуальных услуг открылся центр современного искусства и творчества «Лё-Санкатр». Конечно, попадая туда, я сперва невольно думаю о первоначальном назначении этого места и только потом – об искусстве. Но скорее всего, это – мои предрассудки.
Сегодняшний Париж – одновременно памятник истории и среда обитания 2,2 млн жителей. Но, учитывая бескомпромиссность французских законов в отношении исторического наследия, городу невероятно трудно выступать в этих двух амплуа одновременно. Сегодня Париж кажется больше приспособленным для туристов, чем для парижан.
Но надо отдать должное мэру – он и его команда постоянно придумывают что-то новое, чтобы подсластить пилюлю горожанам. «Гуманизация» Парижа – суть внятной и последовательной политики Бертрана Дэланоэ, социалиста, эстета и новатора. Он, похоже, решил сделать все для того, чтобы парижане избавились от типичного для жителей мегаполисов «синдрома винтика», который у нас называется «Métro-boulot-dodo» (дословно, «метро-работа-сон». — Прим. ред.). Хочешь позагорать летом, не уезжая из города, – вот тебе пляж на набережных Сены. Хочешь заняться спортом без тренажеров и абонемента в фитнес-клуб – вот тебе отлаженные велосипеды на каждом шагу. Любишь читать – вот тебе бесплатный доступ в городские библиотеки и единый цифровой каталог для поиска информации. Любишь творчество – бери и твори, не зря же культурные центры оккупируют здания похоронных бюро и заводов. Любишь общественную жизнь – создавай «ассоциацию» и борись за права владельцев домашних хорьков выгуливать их в парках. Парки теперь нависают даже над головой, согласно новому течению в ландшафтном дизайне – «зеленой вертикали». Архитектор Патрик Блан, придумавший в 1986 году сделать стены из растений для фасада выставочного зала «Ситэ-де-Сиянс», и не предполагал, что даст начало целой субкультуре «надомного садоводства». Надомного – в буквальном смысле слова: террасы, балконы, подоконники, крыши и даже стены домов на глазах зарастают зеленью! Часто – плодоносной. Домашними помидорами и оливками уже никого не удивишь. Как-то моя знакомая Аньес, детский художник, пришла ко мне с банкой апельсинового варенья. У нее был такой счастливый вид, как будто в банке вместо апельсинов — черная икра. «Сама, — говорит, — вырастила. Прямо на подоконнике!». В следующем сезоне она освоит фиги, виноград и лимоны.
Все последнее десятилетие (приход Дэланоэ на пост мэра Парижа совпал с началом нового тысячелетия) мой город мучительно переосмысливает сам себя в поисках новых пространств. И они, к моему удивлению, находятся, причем не для чего-нибудь там, а для полноценного пляжа! Каждое лето, начиная с 2002 года, на месяц набережные Сены засыпают морским песком, закатывают искусственными газонами, «засаживают» пальмами в кадках. Теперь не надо копить деньги и ждать отпуска: сел в метро за 1,70 евро и через девять минут я – на пляже. Загораю, освежаюсь под распылителями влаги, имитирующими брызги прибоя, меняю купальник на льняное платье в кабинке для переодевания, сажусь в метро — и через девять минут я дома, готова к труду и обороне. Говорят, Пари-Пляж обходится мэрии в баснословные деньги, а в прошлом году усилия были напрасны, так как все лето шел дождь… Но жизнерадостные и вернувшиеся к природе парижане – новый идеал мэрии, к которому она приближает всех нас, не жалея средств.
Скоро «насильная природизация» пойдет еще дальше и захватит дороги, идущие вдоль набережных Сены – их планируют превратить в прелестные зеленые бульвары, которые, конечно, тут же заполнят туристы с фотоаппаратами и любители вечерних пробежек. Ведь новый Париж – для них, неторопливых и созерцающих. Если кто-то еще не пересел на мопед, метро или велосипед, ему придется это сделать: за последние годы резко сократилось количество полос движения. Так реализуется политика мэра Деланоэ – понижать значение автомобильного транспорта в черте города. Мой знакомый, Тьерри, преуспевающий архитектор, имеет два джипа. Тот, что похуже, использует для передвижений по пригородам столицы и там же его оставляет. Другой за 700 евро в месяц стоит на подземной парковке, чтобы пару раз в месяц отвезти хозяина к клиентам в регионы. А в офис Тьерри ездит на метро.
В 2020 году, по задумке Саркози, Париж уже не будет ограничиваться Шоссе-Периферик, окружной дорогой, и когда я буду думать о родном городе, мне придется думать еще и о неблагополучном Монфельере, несимпатичном Клиши-су-Буа или тоскливом Версале, которые из пригородов превратятся в районы. Уже сегодня город сильно отличается от того Парижа, где я родилась, выросла, училась, работала, влюблялась, расставалась. В зеркальных фасадах зданий отражается небо, деревья растут не вверх, а в сторону, на крышах домов разбиты пасеки, богатые пересаживаются с машин на велосипеды, бедные переселяются из спальных районов в центр, в дома со стеклянными стенами и авторским дизайном, пляжи на асфальте возникают и исчезают прямо на глазах…
Париж, город писателей и художников, превратится в «Большой Париж» — бизнес-центр, где бедные не будут завидовать богатым, потому что им будут доступны те же радости жизни – качественный отдых, высококлассная медицина, удобный транспорт, свободный доступ к информации. Социалист Дэланоэ убежден, что стандарт качества жизни должен быть единым для всех – бизнесменов и эмигрантов. Дошло до того, что сегодняшние «социальные» квартиры для многих стали предметом зависти. Их проектирование доверяют архитекторам с мировым именем. Именно за «невзрачностью» перспективы строить социальное жилье или дома для престарелых сегодня стоит реальная возможность самовыражения для архитектора в Париже. Причем, чуть ли не единственная. «Соцпроекты» для парижской мэрии делают Датчанин Рем Колхас (реконструкция складских помещений «Макдональдс» в 19-м округе), швейцарцы Жак Херцог и Пьер де Мёрон (жилой дом недалеко от Вокзала Монпарнасс и новый проект – пирамидальный бизнес-центр на юге столицы, у Порте-де-Версаль), все трое — лауреаты Прицкеровской премии.
Взяв на вооружение опыт японского города Киото, господа из мэрии решили к 2020 году создать «Большой Париж» — экологичный и функциональный город будущего. Кроме того, расширившись, Париж станет портом. Таков замысел архитектора Антуана Грюмбаша: соединить Большой Париж с важнейшим портовым городом Запада Франции, Гавром, с помощью скоростной магистрали – настолько скоростной, что Гавр станет почти Парижем. Таким образом, столица получит в свое распоряжение целый портовый город с его инфраструктурой. Людей пересадят не только на электромобили и трамваи, но и на корабли. Дистанция между городами сократится, жизнь станет удобной, и у людей будет много-много свободного времени.
А высвободить время нам сейчас просто необходимо, ведь, как сказал наш президент Николя Саркози, в очередной раз отмахиваясь от забастовщиков, «чтобы больше зарабатывать, нужно больше работать».