Палестинцы обстреливали территорию Израиля ракетами, израильские авиация, артиллерия и спецназ «уничтожали инфраструктуру террора». Мария Калужская – о том, как проходила операция «Нерушимая скала», чем она закончилась и что будет дальше.
Все началось 12 июня, когда трое учеников ешивы, еврейской религиозной школы не дождались автобуса и поймали попутку. «Ортодоксальные евреи», сидящие внутри, оказались переодетыми активистами ХАМАСа. Один из подростков позвонил в полицию, успел сказать «алло, нас похитили», но в полиции потеряли запись звонка. Сразу после этого парней застрелили. Израильские спецслужбы, не зная этого, 17 долгих дней проводили операцию «Вернуть братьев», а целая страна надеялась, что ребята еще живы.
Жертвы не были солдатами, двоим из них было всего 16, тем не менее палестинцы праздновали их похищение так, будто каждый из этих троих — Гилад Шалит.
В 2011 году в обмен на освобождение похищенного капрала Шалита Израиль отпустил 1027 арестованных по обвинению в террористической деятельности палестинцев. До этого все похищения заканчивались гибелью захваченных, поэтому случай Шалита стал, с одной стороны, великой победой израильской дипломатии, с другой — мысль о том, что больше тысячи террористов оказались на свободе, не на шутку тревожила израильтян.
Поэтому спецслужбы пытались найти парней живыми и отбить у террористов, чего бы это ни стоило. Во время поисковой операции солдаты врывались в дома палестинцев в Иудее и Самарии, арестовывали всех, кто, по их данным, был причастен к деятельности ХАМАСа, проводили обыски, изъяли огромное количество оружия, расследовали систему внутрипалестинского финансирования ХАМАСа — Дауа.
Тела мальчиков нашли 30 июня. Это стало настоящей национальной трагедией.
Вскоре трое израильтян зверски убили 16-летнего палестинца из Восточного Иерусалима, а ХАМАС в секторе Газа начал ракетные обстрелы Израиля, требуя освободить арестованных активистов с Западного Берега. И тогда ЦАХАЛ (Армия обороны Израиля) начал операцию «Нерушимая скала», которая заключалась в нанесении большого количества точечных ударов с моря и воздуха по источникам обстрелов, складам с оружием и штабам ХАМАСа. ВМС ЦАХАЛа ошибочно обстреляли ракетами пляж в секторе Газа и убили четверых палестинских детей. Это произошло на глазах у журналиста испанской газеты «Эль Паис», чудовищные фотографии на следующий день были буквально везде. Волна недовольства действиями Израиля должна была охладить обстановку, но через два дня группа вооруженных до зубов террористов из Газы по подземному тоннелю пробралась на территорию Израиля — их немедленно уничтожили, но это привело к началу наземной фазы операции, главной целью которой было уничтожение тоннелей и ракет, которые в них хранились.
Ровно через сутки погиб первый израильский солдат, а всего за две недели наземной фазы операции их было убито 64. Это стало второй национальной трагедией за короткий срок. Народ, для которого потерять троих детей было невыносимым ударом, стал читать практически ежедневные сводки о гибели и ранениях десятков молодых парней — некоторые из них были уже резервистами, людьми, давно закончившими служить в армии, успевшими завести семьи и детей.
Шок от обстрелов был гораздо меньшим. Да, ракеты убили троих гражданских (один из них, кстати, оказался иностранцем). Целая страна месяц бегала в бомбоубежища под звуки сирен, и это, мягко говоря, нарушало привычный ритм жизни. Кроме того, значительная часть трудоспособного населения уехала в резерв — кто-то был в Газе, кто-то на границе вместо регулярных войск, отправившихся уничтожать тоннели; в резерве оказалось и множество профессионалов-тыловиков — врачей, экономистов, связистов и прочих. Но все же присутствия духа жители Израиля не теряли — распевали песню, запущенную ХАМАСом на YouTube «Бей! Устроим теракты! Убьем сионистов! Сожжем базы и солдат!», суля ей первое место на Евровидении, выкладывали в фейсбук СМС-переписки, в которых старались остроумно отвечать на угрозы, написанные на плохом иврите («убирайтесь, сионистские собаки, это наша страна! мы утопим “израиль” в крови!»).
Израильтяне познакомились с соседями, ежедневно спускаясь в бомбоубежища, которыми здесь оборудован каждый дом. Побороли комплексы, выбегая в подъезд в одном полотенце прямо из душа. Стали помогать старым и немощным соседям выходить из квартир, обрели прекрасную возможность объяснить детям на пальцах суть арабо-израильского конфликта, как они ее себе представляют. Проверили политиков на прочность и подготовились к следующим выборам. В конце концов, говорили все только о войне, и это лишь способствовало израильской манере заводить разговоры с незнакомцами в самых неподходящих для этого местах. Даже обычно нелюдимые религиозные девушки в юбках и платочках останавливали солдат на улицах, чтобы благословить.
Спустя две недели после начала наземной операции народ устал. Многие ужаснулись огромному количеству жертв среди мирного населения Газы. Похоже, палестинцы воспринимали листовки с предупреждениями о грядущих боевых действиях в их городах примерно так же, как израильтяне — СМС от ХАМАСа, и оставались в домах, где, по данным разведки, хранилось оружие и базировались террористы. Люди в Палестине гибли и от «дружественного» огня: неточные ракеты, часто изготовленные из подручных материалов прямо в Газе, иногда не долетали до Израиля, убивая своих.
Митинги левых (левыми в Израиле называются все, кто, грубо говоря, выступает за мирное разрешение арабо-израильского конфликта), требовавших прекратить операцию, проходили рядом с митингами правых, требовавших уничтожить всех без исключения боевиков и не выходить из Газы, пока она не перестанет представлять угрозу для Израиля.
Несколько раз Израиль при посредничестве египетских дипломатов соглашался на временное и гуманитарное перемирие, которое ХАМАС упорно нарушал, выдвигая одно безумное требование за другим. Скажем, ультиматум «вы строите нам морской порт или мы разрушаем Израиль шквалом ракет», выдвинутый буквально за несколько дней до конца операции, абсурден как минимум по двум причинам. Во-первых, в секторе Газа нет проблем с доставкой любых гуманитарных грузов через израильские КПП (жителям Газы доступен даже e-bay), а порт нужен исключительно для поставок ракет дальнего радиуса поражения из Ирана, которые Израиль до сих пор перехватывал. Во-вторых, обещание «парализовать жизнь в крупнейших городах, заблокировать работу аэропорта Бен-Гурион на месяцы, либо начать масштабную наземную войну, которая станет началом конца армии Израиля» звучит нелепо из уст людей, которые только что на глазах у всего мира продемонстрировали свои военные возможности: ЦАХАЛ доложил об уничтожении около восьмисот террористов против 64 своих солдат. А ведь бои велись в крайне тяжелых для израильтян и выигрышных для ХАМАСа условиях, которые они готовили годами — тоннели, засады, заминированные жилые дома и оружейные склады в мечетях, больницах и школах при ООН.
Сейчас, когда все вроде бы закончилось, у ХАМАСа истощились запасы ракет и равновесие казалось бы восстановлено, израильтяне гадают: сколько времени пройдет до тех пор, когда нам снова придется войти в Газу и уничтожать тоннели? Сколько дополнительных миллионов шекелей потратили Госстрах и армия? Сколько потеряла туристическая отрасль? Результаты не катастрофичны, но плачевны — война невыгодна. Но через пару лет или раньше все снова повторится, потому что окончательно разделаться с ХАМАСом можно лишь ценою жизней сотен солдат и тысяч – мирного населения. А договоренности с боевиками, как показывает практика, действуют недолго.
Теперь Израилю предстоят месяцы оправданий за убитых палестинцев, споры с ООН по поводу найденных в их школах ракет, немедленно возвращенных ХАМАСу, выплата компенсаций за все разрушенное, бесконечные расследования путей, которыми оружие попало в Газу (судя по количеству ракет дальнего поражения, оказавшихся у боевиков, Израиль далеко не всегда успешно перехватывает морскую контрабанду из Сирии и Ирана). Многие мои друзья говорят, что эта война заставила их задуматься о переезде. Другие, напротив, утверждают, что Израиль видел войны и пострашнее, сейчас вообще грех жаловаться, и детей надо воспитывать в том духе, что мы всех победим. Надо только обязательно отслужить в армии, лучше всего — на боевых позициях.
Текст: Мария Калужская