Наши корреспонденты делятся с вами секретами французской кухни, экономики, образования, парфюмерии и вообще жизни во Франции, но для начала – несколько слов о том, почему невозможно оставаться равнодушным к этой стране. Итак, мы любим Францию…
…потому что только тут утром над домами струится запах той самой выпечки, о которой мечтают все кулинары в мире. Той самой, которая крест-накрест перечеркивает все диеты и благие намерения, потому что отказаться от тончайшей корочки круассана, легко проминаемой губами, выше человеческих сил. А уж за возможность оторвать себе ломоть настоящего, присыпанного мукой багета (да намазать ломоть слезливым желтым маслом) многие готовы отдать если и не все, что имеют, то, во всяком случае, большую часть.
Говорят, генеральный секретарь ЦК КПСС Леонид Брежнев очень любил багеты – причем, не те, которые пытались резиново копировать на московских хлебозаводах – а настоящие, французские, и в связи с этим особым государственным рейсом рано утром к завтраку ему доставляли багет из самого Парижа.
В советских переводах французской литературы символ Франции круассан по-свойски именовали рогаликом, и персонажи-французы исправно ели на завтрак именно их – рогалики. И советский читатель даже предположить себе не мог, о чем в действительности идет речь. Ведь где рогалик (суровый и по-русски жесткий, названный в честь слова «рог») – и где он, податливый, хрупкий и ароматный круассан – от французского «полумесяц».
…потому что только тут пронырливым папарацци имеет смысл фотографировать президентскую чету на пляже в купальных костюмах – в других странах на первых леди, раздетых до купальника, никому просто неинтересно смотреть. Саркози, хоть и не вполне француз по происхождению, в амурном плане ведет себя очень даже по-французски. Конечно, избиратели были возмущены мужским коварством новоиспеченного президента, когда тот, едва вступив в должность правителя страны, немедленно развелся (ну коне-е-ечно, сказали они, а до президентских выборов развестись было слабо!) и меньше, чем через месяц, познакомился на вечеринке с моделью Карлой (ну коне-е-ечно, сказали они, а до развода он с ней не был знаком).
Но на самом-то деле избиратели ведь и сами французы – и в амурных делах все прекрасно понимают. Поэтому, сколько бы ни огорчал Саркози соотечественников угрозами сократить социальные блага, ради прекрасной Карлы ему все будут прощать. Пока он не влюбится в кого-нибудь еще.
…потому что только тут придумывались такие песни, которые, несмотря на совершенно незнакомый язык, с детства становились нам родными. «Эситюнэкзистепа» – да разве же это французская песня? Да она же наша, роднее «Миллиона алых роз»! И Джо Дассен – наш, он с Одессы, вы шо ж, не знали? А мелодия, под которую в программе «Время» передавали прогноз погоды – она ведь по узнаваемости была в нашей стране сравнима разве что с «Подмосковными вечерами», использованными в качестве джингла радиостанции «Маяк». А на самом деле и мелодия эта была французской песней «ManchesteretLiverpool» в исполнении прекрасной Мари Лафоре, и потом эту песню не раз перепевали наши артисты. Вот и выходит, что выросли мы на французских песнях, и никуда от этого не деться – Франция сидит глубоко в каждом из нас.
…потому что только тут жарят каштаны, давят оливки и виноград, растирают в порошок душистый черный перец, выжимают ароматы из мимозы, пиона и миндаля, жарят рыбу и подают ее с чесночным соусом, томят в подвалах голубоватые сыры и готовят тонко-пряные овощные супы и пронизанное прованскими травами рагу «рататуй» – и запах от этого всего скручивается в огромное облако ароматов, в котором и живут французы.
…потому что только тут террасы бесконечных кафе и кофеен целыми днями заполнены людьми. У французов всегда находится время на чашечку (четыре, пять) кофе и беседу с друзьями или чтение книжки за столиком, за которым сиживал сам Жан Кокто и еще много кто. Чашечка кофе стоит недорого, и ни один официант не посмотрит на вас криво, если кроме нее вы за весь день так ничего и не закажете. Можете хоть уснуть в углу – пожалуйста, тут это можно. Проходя мимо парижских кофеен, всякий раз задаешься справедливым вопросом: а тут народ вообще когда-нибудь работает? Больших денег для того, чтобы дни напролет просиживать на террасе, не нужно – нужно лишь время, а его во Франции, похоже, столько, что хоть делись с другими.
…потому что тут рождаются, живут и снимаются в кино самые красивые актрисы – и в такой концентрации, что с лихвой хватило бы на все страны мира. Люди не устают спорить о том, кто красивее – Катрин Денев или Фанни Ардан, Изабель Аджани или Софии Марсо, Эммануэль Беар или Жюльет Бинош, Ева Грин или Марион Котийяр – и споры эти лишены всякой логики и смысла, потому что французские актрисы были, есть и будут существами совершенно особенными, не подлежащими ни сравнению, ни здравой оценке. Это такое специфическое богатство страны, козырь, которым не может похвастать больше ни одна нация в мире (Голливуд – это, напомним, не нация, а мировой центр киноиндустрии, который, кстати, во французских актрисах знает толк). По большому счету, им не обязательно уметь играть – достаточно просто появляться на экране, подобно Брижит Бардо, и разом разбивать миллионы сердец – но ведь они умеют, и нам всем остается лишь в восхищении разводить руками.
…потому что только тут официант в ресторане может запросто подсесть к незнакомым посетителям за стол и обсуждать политическую обстановку в России или рассказывать о том, что заказал себе на обед его дед, когда в последний раз в жизни решился доковылять до любимого ресторана. Официанты во Франции – это драматическая роль – тут вам и фарс, и трагедия, и просто буффонада. Они посматривают на посетителей немного свысока, они знают себе цену и любуются собственной игрой. А если вам вдруг показалось, что вам грубят – скорее всего, это у официанта сегодня такой образ. И, кстати, в отличие от многих других французов, официанты тут уж точно всегда при деле. Может, отсюда и их надменность – что же делать, если здесь они нужны людям больше и чаще, чем учителя и доктора?
…потому что только тут женщины пользуются косметикой лет до 15-17, а потом обнаруживают в себе особую тайну и силу, которой не требуется ничего лишнего, и мужчины здесь издалека узнают настоящую женскую красоту. Только тут женщина может выйти из дому в домашней футболке и неглаженой юбке и, не расчесав волосы, наскоро собрать их на затылке резинкой, но при этом пройти по улице так, что мужчины свернут шеи, глядя ей вслед. Не зря французское слово femme известно всему миру – ведь здесь оно означает намного больше, чем в других языках. И как хорошо, что у французских мужчин есть предостаточно времени (см. выше) на то, чтобы неустанно выражать свое восхищение прекрасным полом!
…потому что только тут в столице царит вечный праздник. В Париж приезжают за радостью, огнями, поцелуями и вином. В Париже и живут для того, чтобы в жизни каждый день было все это. Не все оказываются готовы к такому: вечеринка длиною в жизнь – испытание не для слабых. Одна моя знакомая, проведя в этом городе больше 10 лет, сказала: нет, я уже нагулялась, теперь надо выспаться и поработать – и уехала в город поспокойнее. А о Париже говорит всегда с улыбкой и грустной восторженностью – примерно как о своем выпускном бале.
…потому что только тут в самом воздухе есть нечто такое, что по собственной воле перетекало на холсты художников последних столетий. Дега, Моне, Писсарро, Гоген, Ван Гог, Сезанн, Ренуар, Шагал, Пикассо – иногда кажется, что художники, живущие во Франции, были буквально обречены на гениальность. Анри Матисс говорил, что не может жить без цветов Прованса – и, когда видишь эти самые цвета, понимаешь, что да, да, без них невозможно жить. Особенно если ты художник. Или просто умеешь видеть и чувствовать. Цвета, запахи, звуки – здесь все будто создано для того, чтобы творить, чтобы проникаться, чтобы желать остаться с этой страной навсегда. Такая уж она – эта Франция.
Ира Филиппова