Добавить сайт в избранное
В археологических кругах Запада до сих пор много говорят и пишут о «находке века» — гробнице фараона Тутанхамона и ее сокровищах, обнаруженных в 1922 году англичанами Картером и Карнарвоном. При этом поведение первооткрывателей, передавших все ценности Египту, и бескорыстную помощь американских экспертов всегда ставят в пример научной честности и благородства. Однако сейчас выясняется, что часть предметов из гробницы по тайному маршруту была вывезена в США. Это сенсационное разоблачение сделал Томас Ховинг, бывший директор нью-йоркского Метрополитен — музея, в своей книге «В поисках Тутанхамона», на основе которой написана статья, появившаяся в английском еженедельнике незадолго до приостановки его издания. Приведенные в ней факты свидетельствуют о грабительских методах буржуазной археологии, жертвами которых стали многие страны Азии и Африки, ныне справедливо требующие возврата тайно вывезенных художественных ценностей национального значения.
Шел 1975 год. Томас Ховинг, в то время директор нью-йоркского Метрополитен–музея, был занят организацией показа в США выставки сокровищ из гробницы Тутанхамона, которую до этого Египетский музей Каира демонстрировал в Европе (выставка побывала и в нашей стране. – Ред.).Ховинг, как и все музейные работники до него, находился под сильнейшим впечатлением от этой необыкновенной коллекции. Вновь и вновь он перечитывал историю археологической «находки века»: как английский археолог Говард Картер и его богатый покровитель лорд Карнарвон много лет вели безуспешные раскопки в Долине царей (место на берегу Нила, где находятся вырубленные в скалах гробницы фараонов Нового царства, XVI-XI вв. до н. э. – Ред.); как они решили остаться там еще на один, последний сезон; как, расчищая проход к другой гробнице, Картер обнаружил лестницу, уходящую вниз; и, наконец, как под вечер 26 ноября 1922 года Картер, Карнарвон, его дочь Эвелин и коллега Картера А. Каллендер заглянули через проделанное маленькое отверстие в неизвестную гробницу.
Когда Картер посветил в дыру, Карнарвон спросил: «Вы что-нибудь там видите?» «О да, удивительные вещи!»- последовал ответ. Этот короткий диалог стал, пожалуй, самым знаменитым в истории археологии. И тогда, гласит легенда, они заделали отверстие и, взбудораженные находкой, провели бессонную ночь в ожидании представителя египетской государственной археологической службы, в чьем присутствии можно было официально вскрыть гробницу. Так сказочные сокровища – все 5 тысяч предметов – оказались в коллекции Египетского музея Каира.
От сомнения к недоверию
Ховинг задумал расположить экспонаты в той последовательности, в какой они были найдены и извлечены из гробницы, чтобы посетители выставки могли частично почувствовать восторг первооткрывателей. Он изучал все, что написано о находке и загадочном мальчике-царе (Тутанхамон, фараон 18-й династии, вступил на престол в 12 лет и правил Египтом около 1400-1392 гг. до н. э. – Ред.). И родились первые сомнения, особенно при сопоставлении официальной истории открытия с трехтомным отчетом самого Картера.
«В первом томе Картер ничего не писал о деревянном бюсте мальчика-царя, одном из прекраснейших произведений, найденных в гробнице,- вспоминает Ховинг. – И тогда я задался вопросом: что же произошло в действительности?
На посту директора Метрополитен – музея (который он оставил в 1977 году) Ховинг обладал всеми возможностями для проверки своих подозрений. Правда, почти все участники «находки века» уже умерли, а старая леди Эвелин слишком слаба, чтобы задавать ей новые вопросы. Рабочие записи Картера, находящиеся в Оксфорде и Каире, достаточно известны, его личный архив не сохранился, к тому же почти весь архив Карнарвона погиб во время бомбежек в годы войны. Новую информацию Ховинг мог получить только из архивов самого Метрополитен – музея.
Вначале поиск долго не давал результата, но в итоге Ховинг добрался до архивов египетского раздела музея, где обнаружил, по его словам, «сотни подлинных документов, писем, рисунков, отчетов, дневниковых записей, сделанных рукой Картера, Карнарвона и многих сотрудников египетского раздела, которые несколько лет принимали участие в исследовании гробницы, причем все бумаги лежали в хронологическом порядке и даже не в секретном хранилище».
Так появилась на свет книга Ховинга «В поисках Тутанхамона», которая коренным образом меняет официальную историю знаменитого открытия.
Гробница не была закрыта после беглого осмотра через дыру при слабом свете свечи. Картер, Карнарвон, Эвелин и Каллендер в ту же ночь 26 ноября 1922 года проникли внутрь. Они не только осмотрели первую комнату, но и пробрались через опечатанную дверь в саму погребальную камеру, где даже вскрыли первую из позолоченных рак, скрывавших саркофаг. Когда они вернулись в переднюю камеру, Картер замаскировал взлом.
В ту опьяняющую ночь ни он, ни лорд Карнарвон не устояли перед соблазном открывшихся их взорам сокровищ. В лихорадке восторга они брали в руки эти прекрасные произведения и совали в карманы. Картер взял несколько предметов и позже, когда шло официальное исследование гробницы, Ховинг не смог установить точно, сколько предметов было взято и какова их дальнейшая судьба, однако он определил, что в крупнейших музеях США выставлены 29 бесценных произведений из гробницы Тутанхамона: 20 – в Метрополитен – музее, 6 – в Бостоне и по одному – в музеях Кливленда, Канзас-Сити и Цинциннати. Не все аргументы Ховинга убедительны в равной мере, зато главный факт бесспорен: все эти экспонаты приобретены из частных коллекций Картера и Карнарвона.
Написано лордом Карнарвоном и леди Эвелин собственноручно
В руках Ховинга оказались документы, из которых явствует, что англичане в первую же ночь проникли в гробницу. Решающим служит свидетельство самого Карнарвона – копия заметки, которую он, похоже, писал для газеты «Таймс», но не отправил. Копия, видимо, неполная, так как начинается сразу с описания расчистки прохода по лестнице. Приведенные ниже выдержки публикуются впервые.«Наконец-то этот проход расчищен. Мы оказались перед опечатанной дверью или стеной… Я попросил мистера Картера вынуть несколько камней и заглянуть внутрь. Через несколько минут он просунул голову в отверстие… долго молчал, пока я не спросил дрогнувшим голосом: «Ну что же там?» «Тут изумительные вещи»,- последовал долгожданный ответ
.…Слегка расширив отверстие, мы вошли внутрь и тогда уже осознали в полной мере всю важность открытия, ибо провели электрическое освещение……
Я все удивлялся, почему здесь нет ничего похожего на саркофаги… Но при повторном осмотре мы обнаружили между двумя статуями царя в натуральную величину замурованный проход. Он также был покрыт печатями, но на уровне пола, в центре стены были следы заделанного отверстия, достаточного для небольшого человека… Не оставалось сомнений, что за этой стеной есть камера или камеры, где покоится мумия царя Тутанхамона».
На этом заметка кончается. Карнарвон тактично умолчал о том, проникли ли они через стену с печатями в помещение, которое действительно оказалось погребальной камерой. Однако в другом документе, найденном Ховингом в архивах Метрополитен – музея, содержится достаточно прозрачный намек. Речь идет о письме дочери Карнарвона Картеру в святочные дни 1922 года. Леди Эвелин жива, поэтому на ее письмо распространяются авторские права, к тому же ее дочь запретила Ховингу его цитировать (она вообще не признает его аргументов). Однако в интересах нашего рассказа следует привести хотя бы ключевые фразы из письма.
Фактически это всего лишь рождественское поздравление, но Эвелин переполняют чувства, вызванные находкой, свидетельницей которой она была месяц назад. И, говоря об усталости отца после восторженного приема по возвращении в Англию, она добавляет: «Однако он упивается всем этим, а если слегка удручен, зовет меня и просит опять и опять рассказывать ему о «святая святых» — это всегда действует на него, как бокал шампанского! Я никогда не смогу в полной мере отблагодарить вас за то, что вы позволили мне войти…»
Картер занимался с Эвелин египтологией, а для него, как известно из его публикаций, «святая святых» могло означать только одно место в гробнице фараона – саму погребальную камеру.
Свидетельство Альфреда Лукаса
Альфред Лукас, один из экспертов, исследовавших гробницу, был в 1922 году директором египетского государственного департамента химии. Сначала он присоединился к Картеру во время своего отпуска, а в итоге отдал изучению находки 10 лет. В 1942 году, когда Картер и Карнарвон уже умерли, а сам он был стариком. Лукас написал первую из трех небольших заметок (последняя опубликована в 1947 году) для журнала египетской археологической службы. В ней он говорил о том заделанном отверстии в стене с печатями, о котором упоминал Карнарвон.
«Ходило много таинственных рассказов об этой дыре грабителей, — писал Лукас. – Когда я впервые оказался в гробнице 20 декабря (то есть через три недели после находки), дыра была замаскирована крышкой от корзины или какой-то плетенкой и камышами, поднятыми с пола мистером Картером». Лукас не объясняет, почему Картер так поступил. Он просто констатирует, что «мистер Картер, лорд Карнарвон и его дочь определенно входили в погребальную камеру и хранилище… до официального вскрытия».
«Опубликованное заявление мистера Картера о том, что дыра была заделана и опечатана в древности, вводит в заблуждение,- писал далее Лукас. – В отличие от входа в гробницу отверстие было заделано и опечатано не жрецами, а самим мистером Картером. Когда я только начинал работать с ним, мистер Картер показывал мне это место, а когда я сказал, что очень уж все не похоже на древнюю работу, он согласился со мной и признался, что это сделал он».
Непостижимо, почему никто из более десяти авторов, писавших о гробницу Тутанхамона и ее открытии после 1947 года, не упомянул о заметках Альфреда Лукаса, недоумевает Ховинг. Или они намеренно прошли мимо такого обескураживающего свидетельства, чтобы не повредить репутации Говарда Картера и лорда Карнарвона, или, что вероятнее всего, просто ничего о нем не знали?
Ховинг в конце концов не может прямо доказать фактов воровства. Но его косвенные доводы убедительны, например, в отношении двух знаменитых экспонатов египетского раздела Метрополитен –музея – фигурок газели и лошади из слоновой кости. Размером не более 10 сантиметров, эти фигурки по стилю и мастерству исполнения сравнимы лишь с другими статуэтками из гробницы Тутанхамона. В музей они попали из коллекции Карнарвона, а как он приобрел их – явствует из найденных Ховингом документов.
История с винной корзиной
Вернувшись в Англию, Карнарвон в канун рождества 1922 года послал Картеру длинное письмо, полное идей организационного плана в связи с открытием. Внезапно Карнарвон меняет тему: «Я поместил газель и лошадь (тут же он приписал: «купленные в Каире») в ларец, они выглядят замечательно. По зрелым размышлениям я считаю, что они относятся к началу правления фараонов 18-й династии и (тут он опять добавил: «должно быть») найдены в Саккаре».
Мы имеем дело с чисто археологическим трюком, комментирует это место из письма Ховинг. Саккара – это некрополь недалеко от Каира, заброшенный египетскими фараонами со времен 5-й династии, то есть за тысячу лет до Тутанхамона.
Таким образом, Карнарвон «по зрелым размышлениям» подбросил Картеру идею прикрытия. Интерпретацию Ховинга подкрепляет, хотя опять косвенно, постскриптум другого письма Карнарвона Картеру от 16 декабря 1922 года: «Хотелось бы знать, много ли вы сумеете найти непомеченных предметов». Ховинг утверждает, что Карнарвон имел в виду предметы без знаков (картушей) Тутанхамона, которые нельзя отнести доказательно к сокровищам гробницы.
Однако Ховинг может доказать, что Картер взял кое-что во время того первого, тайного посещения гробницы. В своих предсмертных заметках неоценимый Альфред Лукас прямо указал, что еще «до официального вскрытия» видел в доме Картера чашу и прекрасный ларец для благовоний. По поводу ларца Лукас выразился так: «Очевидно, он был найден, когда лорд Карнарвон и мистер Картер впервые проникли в погребальную камеру». Эти предметы оказались слишком явного происхождения, и Картер отправил их в Каир вместе с другими находками. Но случай с корзиной из-под вина доказывает, что не все свои находки Картер предназначал для Египетского музея.
По переписке между сотрудниками Метрополитен – музея в Египте и Нью-Йорке и по неопубликованной подшивке документов, собранных самим Картером, Ховинг восстановил этот эпизод в деталях. В марте 1924 года египетские чиновники из археологической службы проводили опись гробницы, складов и мастерских экспедиции. В соседней «гробнице-складе» среди пустых корзин из-под вина фирмы «Фортнам энд Мэйсон» они обнаружили одну полную, с ярлыком «красное вино». Открыв ее, они с ужасом увидели деревянный бюст мальчика-царя – «чудо древней скульптуры», по выражению Ховинга. В отличие от всех предметов, которые регистрировали представители Каира, бюст не был ни помечен, не пронумерован Картером. Он также не значился в едином каталоге находок.
Картер, разъезжавший в то время с лекциями по США, представил многословное объяснение: бюст найден им еще при расчистке прохода, его система нумерации подразумевает, что находка «еще не полностью зарегистрирована», он работает над ее консервацией и т.д. и т.п. «Пространные но сомнительные обоснования», комментирует Ховинг, ибо к тому времени Картер уже опубликовал подробный список находок в проходе и передней камере, а бюст там не значился. И все же египетские власти приняли объяснения Картера. История с винной корзиной не была предана гласности.
Новое подозрение
Широко известны телеграммы, которыми обменялись Картер, ошеломленный своим открытием, и Альберт Литгоу, в то время куратор египетского раздела Метрополитен –музея. Немедленный ответ Литгоу от декабря 1922 года с предложением помочь экспедиции всеми имеющимися у музея значительными средствами и опытными специалистами справедливо приветствуется археологами как пример благородного великодушия. Зато никогда прежде не публиковалось объяснение Литгоу на этот счет, которое содержится в письме, отправленном вслед за телеграммой. Попечители музея, писал Литгоу, «очень бы желали адекватным образом выразить свою признательность за все, что сделали лорд Карнарвон и вы».
Что же такого «сделали» Картер и его попечитель для одного из крупнейших музеев мира, если тот безвозмездно предложил им услуги своих экспертов? Участие Метрополитен-музея действительно до сих пор было загадкой в легенде о «находке века». Почему Картер и Карнарвон не обратились за помощью к Британскому музею? Как получилось, что американцы, а не англичане приобрели после смерти Картера и Карнарвона их личные коллекции, хотя в завещании последнего особо оговаривалось, что предложение о покупке в первую очередь должно быть сделано Британскому музею?
Картер и Карнарвон, отвечает на это Ховинг, много лет были связаны с Метрополитен – музеем особыми финансовыми отношениями, составляющими один из наиболее тщательно скрываемых секретов данного учреждения.
В своей книге Ховинг огласил секрет. Зацепкой для него стала одна фраза из упомянутого выше письма Карнарвона Картеру от 16 декабря 1922 года. Речь в нем шла о рождественском подарке, видимо, денежном чеке для Картера, но вдруг Карнарвон сменил тему: «Боюсь, что в этом году у меня уже нет шансов на посылку из Нью-Йорка. Хотя кто знает! Может быть, что-то еще осталось от сокровища принцесс».
Последние два слова и есть ключ к разгадке. Они не только объясняют щедрость Метрополитен-музея, но и многое проясняют в личности Картера, а также в практике египтологов тех лет.История, рассказанная Ховингом, начинается в Курне – «мировой столице воров, по его выражению. Этот поселок стоит на западном берегу Нила почти напротив современного Луксора, то есть по соседству с великими гробницами Древнего Египта. Предки жителей Курны, как известно из легенд, возводили некрополь, они же потом занимались грабежом. По словам Ховинга, «этот поселок сохраняет, вероятно, самую древнюю в мире традицию воровского профессионализма». Жители Курны «специализировались» еще в XIII веке до нашей эры и вот уже более 3 тысяч лет живут торговлей похищенными ценностями.
Посредник в сделке с грабителями
В июле 1914 года необычный по силе ливень обрушился на этот район, где лежит Долина царей и находятся гробницы принцесс. Когда ливень стих, обитатели Курны, естественно, отправились на поиски: вдруг размыло какие-то неизвестные пещеры. Через две недели до работавшего в Долине царей английского археолога дошли слухи об удивительных сокровищах, найденных в долинке под названием «Обезьянье кладбище» и уже скупленных местным дельцом, который набил руку на таких подпольных операциях.
В подобных случаях происходил особый торговый «ритуал». Как объясняет Ховинг, по освященным веками правилам, торговец должен был выждать какое-то время, прежде чем начать игру на алчности и соперничестве нескольких перспективных покупателей. Обычно крупную находку делили на две и больше частей, но в каждую включали поровну ценные и посредственные предметы. Затем в нужное время одному коллекционеру или музею предлагалась первая часть, другому покупателю – вторая, причем одновременно обоим делался намек, что лучше бы сразу приобрести все части. Цена несколько выше, чем в розницу, но подумайте о научной ценности неразрозненного сокровища! Когда же покупатель столбил за собой право на первые две части, торговец неожиданно предлагал третью, потом четвертую, а то и пятую.
Вот почему делец из Курны притаился до весны 1917 года, когда он встретился тайно с Эмброузом Лэнсингом, помощником куратора египетского раздела Метрополитен-музея. Лэнсингу была предложена треть клада. Другую треть торговец наметил для Британского музея, а оставшуюся часть – для лорда Карнарвона.Карнарвон вел раскопки в Египте с 1906 года. Хотя его археологическое предприятие двигалось без видимого успеха, богатство позволило ему собрать солидную коллекцию произведений древнеегипетского искусства. Его советником в обоих делах был Говард Картер. Он впервые появился в Египте в 1890 году в качестве археолога-рисовальщика (в то время акварели заменяли цветные фотографии с места раскопок), также собирал коллекцию, занимался и торговлей. До присоединения к Карнарвону в 1907 году он явно жил на доход от сделок.Учитывая этот факт, а также стремление Карнарвона позаботиться о своем надежном помощнике, не приходится удивляться тому, что произошло в 1917 году. Эмброуз Лэнсинг буквально шарахнулся, когда услышал «ужасающую», по его словам, цену, названную торговцем из Курны за треть клада для Метрополитен-музея. Вот тут на сцену выступил Картер, обратившийся к директору музея Эдварду Робинсону с выгодным предложением. «Очень важно, — подчеркивал он в своем письме, — чтобы все предметы остались по возможности неразрозенными – как с научной точкит зрения, так и в смысле «коллекционной» ценности». Карнарвон, признавался Картер, решил попробоваьть купить весь клад целиком, но ему для коллекции нужно всего несколько предметов, а остальное музей мог бы купить через него, Картера, разумеется, за определенные комиссионные.
Робинсон согласился, и в течение последующих пяти лет Метрополитен-музей приобрел величайшую после сокровищ из гробницы Тутанхамона неразрозненную коллекцию древнеегипетских золотых изделий. Она носит название «Сокровище принцесс» и состоит из 225 поражающих воображение золотых головных уборов, ожерелий, колец, нагрудных украшений, амулетов, серебряных зеркал, кувшинов, чаш и бокалов, инкрустированных драгоценными камнями. Предметы выполнены в трех экземплярах и все помечены печатью или эмблемой Тутмоса III (одного из великих фараонов 18-й династии, правившего в 1525-1473 гг. до н.э. –Ред.) либо именами его дочерей, а может быть, жен: Менхет, Менви и Мерти. До сих пор некоторые египтологи не верят, что клад найден в одной гробнице. Книга Ховинга кладет конец всем сомнениям.
Завещание с подвохом
Приобретение клада оказалось длительным процессом. Делец из Курны разделил его на 7 частей, и Метрополитен-музею временами приходилось опустошать свою кассу, чтобы выкупить хоть одну. Окончательная цена была ошеломляющей – 53 397 фунтов стерлингов, или более 250 тысяч по нынешнему курсу (1 фунт стерлингов = 1,31 руб.). Комиссионные Картера составили около 55 тысяч фунтов (по нынешнему курсу).
Последнюю часть клада Метрополитен-музей приобрел в марте 1922 года – за восемь месяцев до находки гробницы Тутанхамона. К тому времени преданность Картера американцам дошла до того, что он стал действовать в ущерб интересам Британского музея. В один из моментов длительного торга за «Сокровище принцесс» Британский музей решил было вмешаться с помощью, как докладывал в Нью-Йорк сотрудник Метрополитен-музея, «одного богатого англичанина, который намеревался купить клад и перепродать его своим». По воле случая потенциальный покупатель вначале поинтересовался мнением Картера, который, очевидно, ответил, что клад «абсолютно незначителен».
Вот почему американцы были только рады оказать помощь Картеру и Карнарвону. Ясно также, что они надеялись овладеть частью сокровищ из гробницы Тутанхамона. По старым правилам археологических раскопок в Египте Картер и Карнарвон имели право на определенную долю находок.
Случилось так, что эти надежды были разбиты. Египетские власти ввели новые правила, и экспедиция не получила ничего, во всяком случае, легально. Однако Метрополитен-музей приобрел сначала коллекцию Карнарвона, а потом – Картера. Коллекция Картера была продана в 1939 году через лондонских посредников Спинксов. Ховинг доказывает в своей книге, что предварительно коллекция была «очищена» от слишком явных предметов из гробницы – их без шума передали Египетскому музею Каира.
Частное собрание Карнарвона американцы приобрели более ловким путем. В завещании лорда специально оговаривалось, что коллекция должна быть предложена в первую очередь Британскому музею, была даже названа цена – почти 200 тысяч фунтов стерлингов по нынешнему курсу. Сумма велика, но Британский музей определенно бы заинтересовался такой перспективой (в собрании Карнарвона были не только уникальные произведения древнеегипетского искусства, но и шедевры европейской живописи и скульптуры. –Ред.). Однако вскоре после смерти Карнарвона один из его поверенных без предупреждения явился в канцелярию директора Британского музея и предложил купить коллекцию в тот же день до 16 часов. Таково было условие завещания – заранее невыполнимое. Естественно, что Британский музей отказался от покупки. Коллекцию позже заполучил Метрополитен-музей.
Джон БЭРРИ.«САНДИ ТАЙМС МЭГЭЗИН», ЛОНДОН
Фото «Санди таймс мэгэзин», Лондон.
За рубежом, 1979, №2.
