Город света

За окнами занимается солнечный день. Покидая полумрак вагона и выходя на платформу, пассажиры невольно жмурятся – от обилия света. Столица Белорусской Советской Республики предстает перед ними как город света. Выдержанные, как правило, в белом или пастельных тонах здания и поблескивающие стеклом фасады новостроек словно притягивают к себе солнечные лучи на удивительно широких улицах.

Архитектурный облик города заставляет думать об удачном сочетании элементов неоклассицизма прошлого столетия и своеобразного модернизма. Однако так только кажется: ведь современный Минск – это практически новый город, ему всего 35 лет. 900-летняя история города свидетельствует о том, что этот стратегически важный торговый центр Древней Руси неоднократно захватывали и опустошали завоеватели: шведы, поляки и войска Наполеона. Да, судьба Минска нелегка, но она не поколебала жизнеспособности города.

Старый Минск. До войны в нем было около 260 тысяч жителей. Этого города уже нет, он живет только в памяти людей старшего поколения, в документах, на фотоснимках и в книгах. Первый советский танк прошел по оставленным немцами руинам 3 июля 1944 года. Отступавшие немецкие войска взорвали все, что ранее не удалось испепелить этим демонам войны. Неповрежденными – не дошли руки у подрывников – остались только пять зданий, в том числе оперный театр, церковь и Дом офицеров. Ни один из немецких городов не подвергается такому тотальному разрушению и уничтожению, как Минск.

Восстановление города поначалу казалось бессмысленным. Всерьез разрабатывались планы создания нового города за пределами зоны разрушений. Ад трехлетней оккупации пережили всего 40 тысяч человек. Они, однако, не хотели уходить со своих пепелищ. Сейчас Минск насчитывает 1,3 миллиона человек, примерно как Мюнхен.

Я приехал в Минск не только для того, чтобы осмотреть один из самых быстрорастущих промышленных центров Советского Союза, но и затем, чтобы ознакомиться с его архитектурой и принципами застройки, снискавшими широкую известность своим своеобразием, смелостью и продуманностью. В восстановлении белорусской столицы приняли участие лучшие силы страны. И именно нынешний облик города, восстановленного в первозданном виде, заставляет вернуться к тому, что было тогда, в годы войны.

— Едва сюда пришли немцы, — рассказывает экскурсовод минского Музея Великой Отечественной войны, — как начался невиданный по жестокости террор. В разбитом, искалеченном городе любая мелочь могла послужить поводом для расправы. Краюшка хлеба, протянутая раненому советскому солдату, именовалась «сотрудничеством с врагом», а неявка на принудительные работы – саботажем.

Мои советские спутники – люди вежливые. Прежде чем повести меня в музей, они спросили о моем согласии и осторожно осведомились, не хочу ли я встретиться с бывшими партизанами. Мне представилась возможность посетить Хатынь, о которой я впервые здесь услышал.

…Примерно в пятидесяти с небольшим километрах от Минска наша машина сворачивает в сторону и въезжает на красивейшую поляну, окруженную бело-зелеными березами. До 22 марта 1943 года здесь была деревня Хатынь. В тот мартовский день эсэсовцы из особого батальона «Черная смерть», загнав в сарай 149 человек, подожгли его. Погибли почти все до одного. Запылали из 26 дворов. В память о жертвах Хатыни здесь создан мемориал.

Хатынь – это и Орадур и Лидице Советского Союза. Тысячи людей каждый день стоят здесь в безмолвии, затаив дыхание, слышны только приглушенные голоса экскурсоводов. Каждые тридцать секунд мертвую тишину нарушают резкие удары колоколов,  установленных на обгоревших печных трубах…

Но продолжим рассказ о Минске. Город начали восстанавливать с окраин. Если в первые послевоенные годы предпочтение по понятным причинам отдавалось строительству скромных жилых домов, то с середины шестидесятых годов стали  обращать внимание на систему застройки, на внешний облик зданий. Жилые дома ныне возводятся группами, их фасады красочны и своеобразны, здании хорошо вписываются в окружающий ландшафт. Созданы обширные парки, скверы, цветники, искусственные озера и пруды, связанные между собой каналами.

Существует генеральный план развития города, но, как говорит мне председатель городского Совета, в него вносятся коррективы в связи с новыми тенденциями в жилищном строительстве или пожеланиями граждан. Мнению граждан придается большое значение. Учитываются пожелания общественных организаций, которые нередко, например, требуют, чтобы вместо гаражей закладывались цветники или спортивные залы. Гаражи должны уйти под землю.

Особенно хорошее впечатление производит не только дешевый, но и прекрасно организованный городской общественный транспорт. Между прочим, сейчас в Минске строится метро.

Центр города должен подвергнуться переустройству. Архитекторы, планировщики, оформители, художники не без гордости демонстрируют свое проекты представительных сооружений – административных комплексов, гостиниц, спортивных залов и общественных зданий. Своеобразие стиля, творческое мышление и смелость в применении новых архитектурных решений в этих проектах на лицо. Функциональное начало, конечно, преобладает, но Минск стремится стать, кроме того, и элегантным городом.

Могу заверить, что городские власти белорусской столицы в полной мере обладают творческим подходом к решению стоящих перед ними задач.

Антон-Андреас ГУХА

«ФРАНКФУРТЕР РУНДШАУ», ФРАНКФУРТ-НА-МАЙНЕ.

За рубежом, 1980, № 18.