30 лет в джунглях Лубанга

10 марта 1974 года на острове Лубанг (Филиппины) капитулировал последний участник второй мировой войны – японский лейтенант Хиро Онода. Многие годы, скрываясь в джунглях, он продолжал «воевать» против филиппинцев, подчиняясь приказу, который когда-то получил. О своей «тридцатилетней войне» Х. Онода написал книгу, отрывки из которой опубликовала итальянская газета.

В середине октября 1945 года я впервые увидел листовку, в которой японским солдатам предлагалось сдаться в плен. В тот день мы, группа солдат и офицеров, убили корову и тащили ее к себе в лагерь, когда неожиданно натолкнулись на нескольких жителей острова. Увидев вооруженных японцев, они тут же бросились бежать, оставив нам какой-то клочок бумаги. Подняв листовку, мы увидели, что на ней по-японски было напечатано: «Война закончилась 15 августа. Спускайтесь с гор!»

ПОКА ПРИКАЗ НЕ ПОЛУЧЕН

Никто из нас не поверил этому, тем более что всего несколько дней назад другая группа японцев столкнулась с вражеским патрулем и была обстреляна. Разделившись на группы, мы жили в лесах на склонах гор. У нас были небольшие палатки, внутри которых мы соорудили что-то наподобие нар. В моей группе с первых же дней был введен строгий рацион риса, питались мы и бананами, иногда удавалось подстрелить заблудившуюся корову.

С мая по август вражеские патрули ежедневно прочесывали горы, и мы часто слышали стрельбу.

В один из последних дней 1945 года мы обнаружили вторую листовку, где нам вновь предлагали сдаться. Над нами пролетел самолет Б-17 и сбросил пачку больших, плотных листов бумаги. На одной стороне был отпечатан приказ о капитуляции за подписью генерала Ямасита, командующего 14-м военным округом, и директива начальника генерального штаба. На обороте – топографическая карта острова, на которой кружочком отмечено место, где сбрасывали листовки. Мы вновь решили, что враг пытался заманить нас в ловушку.

Наступил новый 1946 год. На Лубанге я пробыл уже целых 12 месяцев. Утром 1 января мы построились, повернувшись в сторону восходящего солнца, и поклялись как можно лучше нести службу в наступившем году. Теперь мы уже совсем редко слышали винтовочные выстрелы, лишь изредка нас поднимали пулеметные очереди: филиппинские солдаты стреляли по горам, в которых мы скрывались. Спустя несколько дней я заметил на горизонте авианосец, изредка остров облетали истребители. Все говорило о том, что война еще не закончилась.

Днем мы видели солдат противника, которые на грузовиках разъезжали у подножия горной цепи. Но мы никогда не думали, что они осмелятся войти а лес. Однажды несколько человек из моей группы возвращались в лагерь и неожиданно увидели отдыхавших вражеских солдат. Испуганные появлением японцев филиппинцы подумали, что на них напали, сразу же открыли огонь. Капралу Симада удалось скрыться в лесу, Иридзава и Кобаяси были убиты. Мы остались втроем: я, Симада и рядовой Кодзуки.

СОМНЕНИЯ…СОМНЕНИЯ…

В марте мы все чаще находили листовки с предложением прекратить боевые действия. Иногда мы слышали, как кто-то по-японски обращался к нам. Позже солдаты, сдавшиеся в плен, оставляли нам в различных местах записки, в которых говорилось: «На этот раз вас ищут только японцы. Выходите!» Но мы и подумать не могли о том, что война уже давно закончилась.

Запасы патронов у нас постепенно уменьшались. Отправляясь за мясом, мы старались убить корову с одного выстрела.

Однажды ночью Симада ушел на разведку, но вскоре вернулся назад и с волнением сказал мне:

— Лейтенант, идем со мной. Только тихо.

В то время мы находились рядом с небольшим портовым городком. Мы молча поднялись на вершину холма. Там я оглянулся и… у меня перехватило дыхание. Городок был буквально залит огнями. Впервые после моего прибытия на остров я увидел электрический свет. Мы уселись на землю и не могли оторвать от него глаз.

Шесть лет я не видел электрического освещения, но вид зажженных ламп не вызывал во мне никакого сожаления. Я и сам удивился этому. Мы так привыкли жить без света, что городок показался мне просто другим миром, отличным от того, в котором находилась наша троица. Мы заметили, что порт намного расширился. Если раньше там были лишь небольшие лодки и катера, то сейчас появились огромные белоснежные корабли. С них часто доносилась музыка, в основном филиппинские песни, но иногда мы слышали и японские мелодии…

В один из февральских дней 1952 года небольшой военный самолет стал кружить над нами лагерем. С самолета сбросили листовки. Позже мы нашли эти листовки и среди них письмо моего старшего брата. Он сообщал, что война закончилась, что отец и мать чувствуют себя хорошо, что все мои братья уже уволились из армии. Мы нашли также письма от родных Кодзуки и Симады с фотографиями их близких». На этот раз, — подумал я, — янки превзошли самих себя. Каким образом сумели они достать эти фото?» было ясно, что не все здесь чисто, но как им это удалось? Еще одна вражеская ловушка, решили мы в конце концов.

Прошел еще месяц. Однажды мы услышали, как какой-то мужчина обращался к нам через громкоговоритель: «Я случайно узнал, что вы еще находитесь здесь, и приехал, чтобы поговорить с вами. Меня зовут Ютака Цуйи, я журналист из «Асахи». Потом он начал напевать военную песню.

— Опять они со своими штучками! – произнес я.

— И не надоело им! – подхватил Симада. – Почему бы нам не перебраться в другое место?

НЕОЖИДАННАЯ РАЗВЯЗКА

Прежде чем уйти, мы подошли все таки к тому месту, откуда говорил «журналист». Там мы нашли японскую газету. В заметке, которая была подчеркнута красным карандашом, говорилось: «Подполковник Джимбо отправился на Филиппины, чтобы убедить местное правительство прекратить карательные экспедиции против японских солдат на острове Лубанг». Мы прочитали всю газету и решили, что враг каким-то образом вставил эту статью в подлинную японскую газету. К тому же раз речь шла о «карательных экспедициях», значит, война еще продолжалась.

(В 1954 году Симада погиб в бою. Но лейтенант Онода и солдат Кодзуки еще 18 лет прожили в джунглях, выбираясь из них только для того, чтобы совершить какую-нибудь диверсию. И хотя полиция постоянно охотилась за ними, двум японцам всегда удавалось ускользнуть. В октябре 1972 года Кодзуки был убит в очередной стычке с филиппинцами. Онода остался один.)

Я спрятался в лесу и ждал наступления вечера. Было 9 марта 1974 года, до мыса Вакайяма оставалось не более двух часов ходьбы. Мне надо было прийти в условленное место до того, как стемнеет: я должен был увидеться с самим майором Танигуки.

И вот я уже почти на месте. Спрятавшись в кустарнике, внимательно огляделся вокруг. Никого поблизости, кажется, не было. Я заметил желтую палатку, над которой развевался японский флаг. Подождав еще с полчаса, начал осторожно продвигаться вперед. Остановившись в кустах, метрах в десяти от палатки, огляделся. Затем взял винтовку в правую руку и вышел на поляну.

Спустя несколько минут из палатки вышел и майор, одет он был по всей форме. Встав по стойке «смирно», я отрапортовал:

— Господин майор, лейтенант Онода слушает ваш приказ!

Майор подошел ко мне и, похлопав по плечу, сказал:

— это вам от министерства здравоохранения и социального обеспечения.

И он протянул мне блок сигарет с императорским гербом на коробке. Я взял подарок и, бережно придерживая его, отступил на два-три шага. Майор продолжал:

— Сейчас я зачитаю вам приказ специальному батальону: «Генеральный штаб, 19 сентября, 19 часов. По приказу императора, 14-й военные округ прекратил военные действия.

В соответствии с приказом главного военного командования за номером А-2003 специальный батальон генштаба освобождается от выполнения прежних распоряжений.

Солдаты и офицеры батальона должны немедленно прекратить военные действия и поступить в распоряжение вышестоящих чинов». Это все.

Я стоял и ждал, пока он еще скажет. Я был уверен, что Танигуки подойдет сейчас ко мне и шепнет: «Это все болтовня. Настоящий приказ сообщу позже». Я внимательно смотрел на майора. Прошло еще несколько мгновений, но он молчал. Вещевой мешок вдруг показался мне таким тяжелым.

Майор Танигуки начал медленно складывать послание. И тут я понял, что никакой ловушки нет: все, что я услышал, — правда.

Значит, мы действительно проиграли войну? Как же это могло случиться? Внезапно в глазах у меня потемнело, душа моя закипела от гнева. Я понял, насколько был глуп. Какого черта я сидел здесь все эти тридцать лет?

«КОРРЬЕРЕ ДЕЛЛА СЕРА», МИЛАН.

За рубежом №34 1975г.