Когда солдаты отказываются воевать

«Нам надоела ложь о войне, надоели фальшивые идеалы, пустые слова, — го­ворилось в листовке. — Да­же среди животных нет та­ких выродков, которые воз­вели бы междоусобную грызню в узаконенную си­стему. Человеку давно пора выйти из тьмы средневе­ковья». Авторами листовки были два солдата, которые наскоро размножили ее в количестве 150 экземпляров и роздали другим солдатам в Форт-Орде (штат Калифорния)., В резуль­тате рядовой Кеннет Столте и рядовой 1-го класса Дэниел Амик были преданы военно-полевому суду за проповедь «нело­яльности и недовольства в войсках и среди гражданского населения». Каждого приго­ворили к четырем годам каторжных работ.

Кеннет Столте и Дэниел Амик — лишь двое из целого строя людей в военной форме, открыто выступивших против вой­ны. Стоит убрать одного, как тут же появ­ляется другой. Из многочисленных судеб­ных дел выделяются следующие.

Капитан Дэйл Нойд, кадровый офицер военно-воздушных сил с 12-летним стажем службы. Отказался обучать летчиков, кото­рых готовили к отправке во Вьетнам. Во­енные власти отклонили его просьбу об увольнении в отставку. Сначала он отсидит год в тюрьме, потом его уволят.

Капитан Говард Леви, военный врач. От­казался обучать санитаров войск специаль­ного назначения, отправляемых во Вьет­нам, за что предан военно-полевому суду. Лези отконвоировали в наручниках в тюрь­му в Форт-Ливенуорте, где ему предстоит отбыть трехлетний срок заключения.

Рядовой Рональд Локмен отказался сесть в автобус, который должен был отвезти его к самолету, вылетающему во Вьетнам. Он сказал, что его война идет в другом месте — в гетто Филадельфии. Лок­мен осужден на два с половиной года.

«Армия боится, что без таких опор, как военно-полевые суды, весь карточный до­мик может рухнуть», — говорит Чарльз Морган, адвокат капитана Леви. Время от времени военные власти проявляют сдер­жанность. Капрал морской пехоты Мэри Бернс, 20-летняя блондинка, явилась на дежурство в свитере и обычной юбке в знак протеста против войны во Вьетнаме. Она предстала перед военно-полевым су­дом, а затем была уволена из армии на общих основаниях. Обычно тех, кто отбыл срок заключения, увольняют с военной службы «за нежелательностью» или «с по­зором», что в дальнейшем служит помехой в гражданской жизни.

«Пока идет эта война, много еще будет увольнений с позором», — предсказывает Дональд Дункан, понюхавший пороху сер­жант «зеленых беретов», который уволил­ся из армии, чтобы бороться против войны во Вьетнаме.

Плотная ткань военной дисциплины се­чется по краям. Рост антивоенных настрое­ний за последние три года подорвал пре­стиж армии. Политические деятели крити­куют присутствие американских войск во Вьетнаме. Церкви поддерживают право на отказ от участия в несправедливых войнах. Адвокаты, консультирующие по вопросам уклонения от призыва, не успевают прини­мать клиентов.

Несколько сержантов, возвратившихся с войны, также расхолаживают призывников. «Говорят, что мы воюем за вьетнамцев, — сказал солдат, находившийся в самовольной отлучке, — но из тех ветеранов, с ко­торыми я беседовал, никому до них дела нет». Там, где идут бои, логика госдепар­тамента определенно хромает. Солдат-пехо­тинец, возвращающийся из Южного Вьет­нама домой в Теннесси, заявляет без оби­няков: «По-моему, нам там делать нечего, и большинство ребят из нашей части дума­ет то же самое».

Движение протеста ширится. В Форт-Миде (штат Мэриленд) 113 резервистов просили через суд освободить их от призы­ва на действительную службу и получили отказ. 206 резервистов в Шофилд-Бэррэкс (штат Гавайи) также обратились в суд. Девять солдат «вышли в отставку» и сковали себя общей цепью в одной из церквей Сан- Франциско; только через день их выволок­ли оттуда военные полицейские, вооружен­ные ацетиленовыми резаками. В Форт-Джексоне (штат Южная Каролина) и Форт-Орде солдаты пришли на антивоенное со­брание в часовню, откуда их выгнала по­лиция. Недавно солдаты стали инициато­рами общественного диспута в Беркли (штат Калифорния).

Пользуясь удобным случаем, в движение включились «новые левые», которые от­крыли сеть антивоенных кафе для солдат неподалеку от военных баз. Начальство «рвет и мечет», но сделать ничего не мо­жет, а для солдата такие кафе и дешевле, чем бары, и поинтереснее, чем игра в шаш­ки в комнате отдыха.

Упавший престиж

Создан «Американский союз военнослу­жащих», который действует на армию из­нутри. «Мы хотим улучшить армию точно так же, как профсоюзы улучшили произ­водственные предприятия», — обещает со­юз. «А раз уж мы начнем, то сможем тре­бовать более высокого денежного содержа­ния, справедливых судов, сокращения рабочего дня и улучшения условий служ­бы, — говорит его сотрудник Билл Смит (во Вьетнаме он был рядовым 1-го клас­са). — Если у нас появится достаточно сторонников и они будут решительны, раз­ве командование справится с нами? Черта с два!» Смит не хочет разглашать численность организации, но говорит, что она охватывает 20 военных баз.

Большинство из тех, кто проявляет не­довольство, не собирается нападать на си­стему. Их пацифизм ограничивается Вьет­намом. «Нет такого понятия, как право отказа от военной службы по политиче­ским или религиозным мотивам в зависи­мости от характера войны», — с раздраже­нием говорит офицер из военного трибуна­ла. Но не все военнослужащие с ним со­гласны. Они находят поддержку у граждан­ских юристов и духовных лиц, которые усматривают в процессах военных преступ­ников в Нюрнберге прецедент, дающий право поставить совесть выше войны.

Гражданский юрист Фрэнсис Хейслер, который занимается адвокатской практикой в Форт-Орде, до 1966 года имел среди своих клиентов, отказывающихся от служ­бы в армии, одного военнослужащего на 40 гражданских лиц. Сейчас на одного штатского приходится пять военных.

Сегодня американский солдат — участ­ник опостылевшей всем войны — в глазах людей призывного возраста в какой-то ме­ре похож на наемника, готового служить любому режиму, гаркнувшему достаточно громко о своем «антикоммунизме». Воз­можно, Пентагону этого и не видно, но вьетнамская хворь превращает в труху сияющую геральдику, сотканную американ­скими вооруженными силами за два века. Песня «Мы пушки катили вперед» в свое время звучала здорово, хотя и немножко бессмысленно. Но молодым людям, кото­рых призывают в армию, чтобы заставить убивать, нужна уверенность в правоте де­ла, а старые песни на новый мотив звучат для них не очень убедительно. В граждан­ском платье или в военной форме они все дружнее подхватывают тревожный ритм певца протеста Фила Оукса:

Пусть твердят мне раз за разом:

Мир, любовь, измена, разум —

Все равно я дальше не пойду.

Вне закона

Рядовой 1-го класса Стивен Мэртаф, 24 лет, возможно, никогда не имел бы не­приятностей с армией, если бы не книги. Получив степень бакалавра в университете Иллинойса, он преподавал в военной школе связи в Форт-Монмуте (штат Нью-Джерси), где его и застал давно ожидаемый приказ об отправке во Вьетнам. У него и мысли не было о самовольной отлучке, когда он выписал через библиотеку четыре книги о Вьетнаме. Книги привели Мэртафа в заме­шательство. И все-таки он собирался по­ехать во Вьетнам, дабы сфотографировать то, что увидит, и привезти домой доказа­тельства. Но он прочел другие книги и по­степенно начал понимать, что не сможет пойти на компромисс с совестью.

В Окленде (штат Калифорния), откуда Мэртафа должны были отправить во Вьет­нам, он увидел по телевидению, как аме­риканский солдат Фред Чард отказался возвратиться на военную базу на острове Окинава. Это решило дело. От Окленда рукой подать до Беркли, который своим инакомыслием притягивает многих солдат, не желающих отправляться во Вьетнам. Рядовой Мэртаф стал одним из них. «Я хо­дил взад-вперед по Телеграф-авеню. Я знал, что в армии мне не служить. По правде говоря, я боялся. Теперь я был вне закона».

Солдат в бегах может найти друзей в подпольной общине, которая обитает вбли­зи Калифорнийского университета. Двое студентов приютили Мэртафа в своей захламленной квартире. Он спал допоздна, бродил по аллеям университетского город­ка, заходил на лекции, а в основном чи­тал. Когда ему предложили уехать в Кана­ду и обещали помочь, он отказался. «Мой дом,— сказал он,— пока еще здесь, в Сое­диненных Штатах».

Мэртаф — один из многих. В мае Пен­тагон объявил, что за предыдущие два года 190 тысяч военнослужащих побывали в самовольной отлучке, из них 60 тысяч, подобно Мэртафу, более 30 дней.

После 29 дней самовольной отлучки Мэртаф был вычеркнут как дезертир из списка личного состава своей части, нахо­дящейся во Вьетнаме. Через 45 дней он сбрил усы, подстригся, выгладил форму и в сопровождении трех адвокатов из Сан-Франциско явился в военную комендатуру в Окленде. Он был предан военно-полево­му суду, разжалован в рядовые и приго­ворен к 6 месяцам тюремного заключения.

Активный протест

Контора Уильяма Джонса находится в южной части Стокгольма, в загроможден­ном трехкомнатном помещении, принадле­жащем шведскому обществу трезвости. Ря­довому 1-го класса Джонсу 21 год. Это смышленый и трудолюбивый молодой че­ловек из тех, кого на родине, в Сент-Луисе, назвали бы подающим надежды. Он дезер­тировал из своей части, расквартированной в Западной Германии, где служил в армейском полевом госпитале. Сейчас Джонс деятельно руководит «Комитетом американских дезертиров», занимая в нем пост сопредседателя.

Когда-то Джонс готовился стать священником римско-католической церкви. Он проучился почти четыре семестра в университете Лойолы в Чикаго, но затем поступил на военную службу санитаром. «Я знал, что мне не придется убивать, — объясняет Джонс, — но все-таки я принадлежал к военной машине. Единственный выход я увидел в том, чтобы порвать с ней».
Джонс появился в Швеции вслед за четырьмя молодыми моряками с авианосца «Интрепид», которые покинули корабль в Японии 20 октября 1967 года. В течение трех недель их прятала «Бэхэйрэн», левая японская антивоенная организация. Они прибыли в Швецию 29 декабря и попросили политического убежища. Шведское правительство под нажимом левых сил и в преддверии года выборов сделало даже больше, чем они просили. Оно провозгласило право «гуманного» убежища, чтобы дать морякам возможность заниматься политической деятельностью. Такой прием привлек новых беглецов. По последней сводке Пентагона, в Швеции находится 94 американских дезертира, из которых 82 официально предоставлено право убежища.
Среди бывших американских военнослужащих в Швеции имеются представители воинских частей, расквартированных в За­падной Германии, Италии, Корее, Вьетна­ме и США. «Контакты с другими беглеца­ми очень полезны», — говорит Джонс. Он считает свой комитет важным средством в борьбе с одиночеством, которое гонит вновь прибывших назад. Среди них есть совсем молодые, как 17-летний новобранец из Аризоны, который сбежал из Форт-Дикса (штат Нью-Джерси). Есть и постарше, такие, как морской пехотинец с десятилет­ним стажем службы, который приехал из Вьетнама.

Послушаем, что говорит рядовой 1-го класса Стив Гершейтер, задумчивый пехо­тинец из Нью-Йорка: «Вьетнам действует как пусковой механизм дезертирства, будь то единственная причина или последняя капля, которая переполняет чашу. Если бы не война, я бы наверняка остался дома». То же самое говорит и рядовой 1-го класса Билл Джонс: «Если бы не Вьетнам, я не имел бы причины бежать».

У 15 дезертиров-негров причины глубже. Сопредседатель «Комитета американских дезертиров» Джеймс Дотсон вспоминает, как в конце 1964 года он ехал в автобусе домой, в Баллинджер (штат Техас), после прохождения общей боевой подготовки в Джорджии: «На протяжении 1 100 миль я не мог получить сандвич или помыться в ванне. И я подумал: почему я должен ува­жать форму, если никто этого не делает?»

По всему миру

Американские дезертиры живут более чем в 30 странах, в том числе в Мексике, Англии, Швейцарии, Канаде, Голландии, Франции, странах Восточной Европы, даже во Вьетнаме. Министерство обороны заяв­ляет, что ему известны 504 случая дезер­тирства из войск США во всем мире, то­гда как лондонская «Таймс» только в Европе насчитывает до тысячи американ­ских дезертиров. Согласно другим источни­кам, по крайней мере 300 человек живет в Канаде. США не имеют договоров с другими странами о выдаче дезертиров. Но действие закона о сроках давности при­остановлено, так что правительство может и подождать.

Дезертиры пользуются почетом в Евро­пе благодаря отрицательному отношению европейцев к войне во Вьетнаме. Западногерманские, английские, голландские, дат­ские и шведские «мирники» стараются пе­рещеголять друг друга, предлагая помощь американским дезертирам. Нарядившись в американскую военную форму, западногерманские активисты пробрались даже на базу США, чтобы уговорить одного солда­та дезертировать.

«Маршрут восходящего солнца» из Вьет­нама через Японию и Советский Союз при­вел в Швецию по меньшей мере 10 чело­век. Все заботы берет на себя «Бэхэйрэн». Марк Шапиро из Маршалла (штат Минне­сота) выехал из Вьетнама в отпуск в Япо­нию. «Я хотел дезертировать, но не знал, как это сделать. Начальство мне помогло, сказав: не встречайтесь с людьми из «Бэхэйрэн», они ведут подрывную деятель­ность. Поэтому я их и разыскал».

Все бывшие военнослужащие, покинув­шие вооруженные силы в знак протеста против войны во Вьетнаме, отвергают лю­бые обвинения в связях с коммунистами. Когда Джонса принуждают к ответу, он ко­ротко бросает: «Нет, я не коммунист».

Джонс говорит, что раньше, до поступле­ния на военную службу, он не был полити­чески активным («несколько походов за мир и всякая такая штука»). Теперь дру­гое дело. Он ввел «Комитет американских дезертиров» в гущу международной поли­тики. Он может мобилизовать в Стокголь­ме около 50 членов (остальные живут в других районах Швеции). Располагая рабо­чим аппаратом до 12 человек, Джонс под­держивает связи со своими антивоенными союзниками в Европе. Комитет совместно с организацией американских дезертиров во Франции выпускает 25 тысяч экземпля­ров «Второго фронта», предназначенного для американских солдат во всем мире. Он также тесно связан с местным представи­тельством Фронта национального освобож­дения Южного Вьетнама. Когда в апреле представители Фронта прибыли в Сток­гольм, они встретились с Биллом Джонсом. Один из них подарил ему красно-желто-си­ние значки, которые он часто носит на лац­кане пиджака.

«Многие хотят затеряться»

«Самая трудная проблема — в пассивно­сти дезертиров, — сетует Джонс. — Многие хотят просто затеряться». Джонс этого не одобряет. 4 июля (День независимости Соединенных Штатов. — Ред.) он пошел на прием в американское посольству (Джонс смеется: были приглашены все американцы в Швеции) и демонстративно сел, когда за­звучал американский гимн. Одна старая женщина швырнула в него стакан с пивом. Джонс и шесть других противников войны во Вьетнаме были арестованы.

Джонс возглавлял делегацию бывших американских военнослужащих на Всемир­ном фестивале молодежи и студентов в Болгарии, где они с сознанием долга обру­шились на внешнюю политику США. Ко­гда в августе Джонс возвратился в Шве­цию, ему вначале вообще отказались во­зобновить визу — намек на то, что он зло­употребляет гостеприимством, — а затем выдали разрешение на временное житель­ство. Несколько бывших военнослужащих, включая Джонса, послали записи своих выступлений в Ханой с тем, чтобы они были переданы по радио американцам во Вьетнаме.

Деятельность Джонса не может не вы­зывать недовольства Пентагона. Для де­зертира, который сам является с повин­ной, предусмотрено наказание до трех лет каторжной тюрьмы и увольнение «с позо­ром» из армии. Джонс говорит, что, если его поймают, он получит максимальный срок — пять лет.

Беглецы заявляют, что они возвратятся домой только при условии полной амни­стии. «По-настоящему наше место там, в Соединенных Штатах, говорит Джонс. — Если бы объявили полную амнистию, мы бы вернулись домой и там продолжали борьбу».