Великое переселение

Пытаясь ликвидировать очаги социальных взрывов в Пекине и других городах, Мао Цзэдун распорядился отправить на поселение в деревни миллионы молодых китайцев. Армейские патрули устраивают облавы на городских улицах, задерживая молодежь и препро­вождая ее в новые места жительства. Одновременно войскам приказано подавлять всякое проявление недовольства со стороны крестьянства.

Тысячи пекинских студентов и учащихся, несмотря на мороз, приняли участие в организован­ных властями массовых митин­гах и демонстрациях в под­держку нового неотложного при­зыва председателя Мао Цзэдуна к молодежи отправиться в деревню.

Несмотря на появление мно­гочисленных пропагандистских заявлений, в которых говорится о восторженном принятии моло­дежью этого призыва, факты свидетельствуют об обратном. Сообщения, поступавшие в по­следние несколько месяцев и лет, показывают, что миллио­нам учащихся и безработных молодых людей в городах не нравится насильственная вы­сылка в сельскую местность. Они оказывают ей физическое сопротивление.

Сосланные в деревню моло­дые люди сотнями тысяч воз­вращались в города в последние три года «культурной револю­ции», озлобленные тем опытом, который там приобрели, и имен­но они составили твердое ядро отрядов, которые помогли со­крушить аппарат, поддерживав­ший свергнутого президента Лю Шао-ци. Они толпой стекались под маоистское знамя, потому что возлагали вину за свою де­градацию в деревне, за свое унижение, за свои страдания и невероятные тяготы на против­ников Мао.

Не так давно многие из этих молодых людей, проведших не­мало времени в деревне, выкри­кивали: «Неправда!» — когда им заявляли, что им придется вернуться назад. Сейчас поло­жение еще более ухудшилось. В соответствии с прежней си­стемой, существовавшей при президенте Лю, они должны бы­ли пробыть в коммунах с их из­нурительным трудом всего три года. Теперь не установлено никакого ограничения во време­ни. Их отправляют назад для постоянного поселения в деревне по мере того, как Пекин пы­тается разрешить серьезные проблемы безработицы и поли­тических волнений среди моло­дежи.

Свыше миллиона молодых людей уже отправлены в дерев­ню из больших и малых горо­дов. Новые миллионы должны последовать за ними. Никаких официальных данных нет, но на каком-то этапе в деревне нахо­дилось около 40 миллионов мо­лодых людей.

Пекинские власти прекрасно сознают тот политический риск, на который идут, еще более озлобляя молодежь. Но, взывая к имени Мао при издании ново­го распоряжения, Пекин при­знает тем самым, что может возникнуть еще более серьезная ситуация, если столь непостоян­ным в своих настроениях и не­покорным молодым людям раз­решить оставаться в городах.

В бурные и относительно свободные дни «культурной ре­волюции» газеты и листки крас­ных охранников были полны горьких жалоб на жизнь в де­ревне.

«Вот уже на протяжении ше­сти лет нас обманывают, — пи­сала одна из групп красных охранников, вернувшаяся из Синьцзяна. — Утверждали, что нас отправят на прекрасные фермы с тракторами и всем не­обходимым, заманивали нас ту­да для участия в общем труде. Почему же тогда некоторые из нас умерли, некоторые покончи­ли самоубийством, а кое-кто оказался в тюрьме?»

Группа красных охранников из Кантона жаловалась: «Мы люди, мы не скот», — рассказы­вая о том страшном годе, кото­рый она провела в деревне, о той судьбе, вину за которую она возлагала на противников Мао. Восемьдесят кантонских юношей были вынуждены рабо­тать на полях по 16 и больше часов в день. Но им выписыва­ли так мало трудодней, что очень часто они оказывались в долгу у коммуны, будучи не в состоянии расплатиться в конце месяца за продовольствие.

По ночам их окружали мили­ционеры, чтобы они не смогли бежать. Некоторые из них забо­лели такими болезнями, как ге­патит, но не получали никакой медицинской помощи. Некото­рым было всего по 13 лет или даже меньше. Эта группа жила в полуразвалившемся сарае, крыша которого сильно проте­кала, когда начинался дождь. Они рассказывали, что не мог­ли найти подходящего места, чтобы готовить себе пищу, не говоря уже о сне. Они жалова­лись: «Вместо супа нам давали  лишь слегка подсоленную воду. Мы вели жизнь, недостойную человека».

Можно привести и множество других рассказов о гонениях преследованиях.

Неудивительно, что сейчас молодежь выдворяют из городов на том основании, что их отъезд — единственное свидетельство «верности» Мао и его режиму. Пекинский режим слишком сильно боится своей молодежи, чтобы доверить ей какую-либо роль в политической деятельности, подобной участию в «культурной революции». И вполне возможно, что он лишь закладывает основу для еще большего недовольства в будущем.

«Балтимор сан», гонконгское отделение
«За рубежом», 1969 г.