Варвары

Американские солдаты рассказывают о преступлениях армии США во Вьетнаме, свидетелями и участниками которых они были.

 

Чак Оунен из штата Небраска.

— Вас когда-нибудь обучали, как вести допросы военнопленных?

— Да.

— Где?

— На военных базах США. Однако за месяц до того, как меня отправили во Вьетнам, занятия стали интенсивнее. На военно-морской базе Бофорт (Южная Каролина) нас готовили к длительным военным действиям в джунглях. Нас учили также, как пытать пленных.

— Кто инструктировал?

— Чаще всего унтер-офицер. Но иногда это делали и офицеры.

— Чему вас учили?

— Как мучить пленных.

— Например?

— Например, как с пленного снимать обувь и бить его по пяткам. Но по сравнению с прочими методами этот просто гуманен.

— Каким методам пыток вы обучались еще? Приведите конкретные примеры.

— Нам говорили, что мы можем использовать электрические приборы. Мы должны были, например, подключать электроды к половым органам пленных.

— Каким образом демонстрировалась вам техника пыток?

— Нам показывали рисунки, на которых было точно воспроизведено, что нужно делать…

— Офицер рисовал схемы пыток на доске?

— Нет, рисунки были отпечатаны типографским способом в виде таблиц.

— Чему вас обучали еще?

— Как вырывать у человека ногти.

— Какой инструмент рекомендовался для этой цели?

— Плоскогубцы, которыми пользуются обычно радиотехники.

— Кто учил вас этому?

— Унтер-офицер.

— Какие еще средства применялись для пыток?

— Бамбуковые палки. Существует целый ряд приемов…

— Достаточно будет одного примера.

— Их забивают в уши.

— Вам показывали все эти приемы на пленных?

— Да. Однажды они привели парня и били его по пяткам, потом ему приказали лечь животом на землю и колотили по спине прикладом…

— Вы получали какие-нибудь особые указания на тот счет, как нужно пытать женщин?

— Да.

— Какие именно?

— Все они были садистскими. Мне не хотелось бы говорить об этом. Что даст, если я расскажу о них? Я все время стараюсь не вспоминать о том, как пытали женщин, пытаюсь забыть это.

— Я спрашиваю потому, что намерен получить об этом по возможности исчерпывающую информацию. Вы слышали, как сказал президент Никсон, что Сонгми — это единичный случай, а американские солдаты великодушны и человеколюбивы. Если сейчас американская морская пехота осваивает пытки для вьетнамцев, разве об этом нужно молчать? Как вы считаете?

— Да, конечно, нас обучают пыткам, но наши парни не хотят ничего знать и не задумываются над этим. Если есть хотя бы незначительная возможность, что мои показания принесут какую-нибудь пользу, я буду рассказывать.

— Как рекомендовали вам пытать пленных женщин?

— Нам говорили, что мы можем насиловать пленных девушек сколько угодно.

— Что еще?

— Нам показывали, как надо вскрывать фосфорные бомбы и затем наносить фосфор на особо чувствительные части тела. Это вызывает ожоги и сильные боли.

— Какие участки тела рекомендуются в первую очередь?

— Глаза, половые органы.

— Вас обучали пыткам с использованием вертолетов?

— Да… Они долго потешались, рассказывая, как во Вьетнаме одного пленного привязали за руки и за ноги к двум разным вертолетам. Машины взлетели, и пленного разорвало пополам.

— Кто рассказывал вам об этом?

— Один из моих педагогов. Унтер-офицер.

— Он видел это собственными глазами?

— Он говорил, что принимал в этом участие.

— Вы много знаете о пытках с использованием вертолетов?

— Нас наставляли опытные специалисты. Мы усвоили довольно много разных способов пыток с вертолетами. Например, к вертолету привязывается веревка, которая автоматически поднимается и опускается. Ее предназначение — «окунать» пленных в воду. Нам показывали, как подвесить пленного, привязав его одновременно другой веревкой, потоньше, за шею — «для страховки». В результате к концу пытки его можно повесить. Иногда пленных привязывают к вертолету и пролетают над самыми верхушками деревьев. В конце концов от них ничего не остается…

— Как долго длилось ваше обучение допросу и пыткам?

— Более шести месяцев, в общей сложности по пять часов в неделю.

 

«УБИВАТЬ, УБИВАТЬ, УБИВАТЬ!»

Эд Трератола из Нью-Йорка.

— В чем заключалась ваша спецподготовка?

— Нас заставляли без конца петь песни о том, как надо убивать вьетконговцев. Когда нас вели в столовую, прежде чем сесть за стол, мы должны были изо всех сил трижды прокричать: «Кил, кил, кил!» («Убивать, убивать, убивать!»).

— Какую песню вас заставляли петь?

— Это была простая песня. Мы бегали и кричали: «Вьетконг, Вьетконг, Вьетконг! Убивать, убивать, убивать! Я должен убивать, я должен убивать, я должен убивать, потому что это забавно, потому что это забавно!»

— Потому что это забавно?

— Да, так нам приказывали говорить.

— Вам приходилось говорить и другие подобные вещи?

— На стене казармы висел текст молитвы. Он висит во всех казармах морской пехоты в Паррис-Айленд. Это молитва о войне. Каждый вечер, прежде чем лечь спать, мы должны были молиться о том, чтобы была война…

 

Ричард Доу из штата Айдахо.

— Вы участвовали в операциях, когда убивали невиновных?

— Да. В частности, в одной деревне, к северу от наших позиций. Мы получили донесение, что там появились вьетконговские солдаты. Нам поручили произвести разведку. Мы отправились в деревню и допросили старосту. Он симпатизировал вьетконговцам и предложил нам покинуть деревню. Мы ушли, но потом вернулись с подкреплением и сровняли деревню с землей.

— Каким образом?

— Напалм, обстрел из минометов и тяжелых орудий, танки — словом, тотальное наступление на маленькую деревушку.

— Сколько жителей было в ней до нападения?

— Приблизительно четыреста.

— А сколько осталось в живых?

— Один.

— Кого убивали в первую очередь?

— Всех. Женщин, детей, буйволов, кур, коз — всех…

— Это была какая-то необычная операция?

— Нет. До этого мы уже проводили подобные акции. В таких случаях нам рекомендовалось полностью сжигать, деревню, но убивать можно было не всех. Однако в большинстве случаев мы убивали и людей.

— Где находилась эта деревня?

— Приблизительно в 240 километрах к северу от Сайгона.

— Вам когда-нибудь давали приказ не брать пленных?

— Да.

— Один раз или больше?

— Мы часто получали такие приказы.

— И…

— И мы не брали никого в плен.

— Что это значит?

— Мы убивали каждого, кто попадался.

— А раненых?

— И раненых.

— Как их убивали?

— Расстреливали из пистолетов, винтовок, пулеметов. Или просто штыком.

— Раненых, которые лежали на земле?

— Да, тех, кто больше был не в состоянии защищаться. Они были абсолютно беспомощны.

— Вы видели это своими глазами?

— Я участвовал в этом.

— Почему?

— Со временем становишься зверем…

— Сколько раненых или пленных вы убили? Можете назвать цифру?

— Я бы сказал, больше двухсот пятидесяти.

— Вы лично?

— Да.

— Приблизительно сколько раз вы были свидетелем подобных дел?

— Две тысячи, а может быть, три тысячи раз.

— Вы видели, как убивали раненых?

— О да, раненых и просто местных жителей. Их убивали без каких-либо причин. Мужчин, женщин, детей — всех.

— Вы присутствовали на допросах?

— Да, на 25 или 35 допросах. В основном это были пленные, которых привел я сам.

— Вы можете описать некоторых из них?

— Однажды я поймал парня. Ему было около 17 лет. Я ранил его в ногу. Он упал. При нем было оружие. Я разоружил его, оказал ему первую помощь, вызвал вертолет и доставил на командный пункт нашей роты. Его перевязали, а затем допросили.

— Вы сами участвовали в допросе?

— Да, начал его наш вьетнамец, специалист по допросам. Парень был ранен в бедро. Рану зашили и наложили пластырь. Во время допроса я видел, как вьетнамец сорвал с ноги парня повязку и полоснул по ноге штыком, так что рана вновь начала кровоточить. Парень потерял порядочно крови. Ему сказали, что наложат повязку, если он будет говорить. Он молчал. Тогда вьетнамец еще раз полоснул его по ране. Но и это не помогло. Тогда они убили его.

— Каким образом?

— Замучили.

— Как они пытали его?

— Сначала они отрезали ему пальцы, один за другим, потом принялись колоть ножом. Кончилось тем, что допрашивающий вытащил пистолет и выстрелил парню в голову.

— Сколько длились пытки?

— Около трех часов.

— Вы получили какие-нибудь знаки отличия или ордена за службу во Вьетнаме?

Бронзовую звезду, армейский нагрудный знак отличия, медаль от южновьетнамского правительства. Я был упомянут также в почетном списке президента, который был зачитан перед строем нашей части. Кроме того, меня наградили несколькими южновьетнамскими почетными пряжками.

 

«МИТЧЕЛЛ ПРИНОСИЛ ГОЛОВЫ»

Джимми Роберсон из Вашингтона.

— Митчелл был здоровенным парнем, хорошим солдатом, но он, очевидно, совсем свихнулся и всегда таскал при себе остро отточенный топор. Топор был как бритва. Он подкрадывался с ним к своей жертве и наносил удар. Он не брал вьетконговцев в плен, а отрубал им головы и таскал эти трофеи с собой в рюкзаке. Митчелл служил в 1-й дивизии. За определенное количество убитых врагов там давали трехдневный отпуск, но для этого требовалось предъявить их уши. Митчелл приносил головы…

— Вы действительно видели у него головы?

— Однажды я сидел в палатке, как вдруг вошел Митчелл. Он всегда как-то странно смеялся и говорил вещи вроде того, что «прихватил еще парочку косоглазых». Он присел ко мне на койку и открыл рюкзак: три головы выкатились на мою кровать. Я вскрикнул, но он только посмеялся надо мной.

— Вам когда-нибудь приходилось видеть, как сжигали деревню?

— Да. Иногда, особенно в тех случаях, когда кто-то из наших парней получал ранение или был убит, унтер-офицер говорил нам: «Начальству наплевать, как вы отомстите, нас это не касается. Можете насиловать женщин и делать все, что захотите».

 

Алан Кэмден из штата Индиана.

— А что видели вы?

— Как-то офицеры и унтер-офицер приказали солдатам уродовать трупы врагов. Нам сказали, чтобы мы разрубили их на куски.

— Разрубили?

— Да. Многие собирали уши убитых. Другие в это время просто развлекались, выкалывали трупам глаза и так далее. Я видел, как солдаты до смерти замучили одного пленного. Они топтали его ногами, кололи штыком, потом выкололи глаза. Вскоре он умер.

— Сколько ему было лет?

— Лет шестнадцать.

— Кто были его мучителями?

— Солдаты нашего взвода. Но с ними был и один лейтенант. Он это начал… В нашем подразделении повелась мода собирать отрезанные уши врагов и потом демонстрировать их окружающим. Тот, у кого накапливалось таких трофеев больше, чем у остальных, считался храбрецом. Были и коллекционеры пальцев.

 

Эд Трератола из Нью-Йорка.

Мы возили с собой ящики с НЗ (неприкосновенный запас) и бросали их в старых женщин-вьетнамок. Некоторые из них тут же умирали. Если бы нас спросили в это время, что мы делаем — правда, никому такая мысль не приходила в голову, — мы ответили бы, что раздаем продовольствие мирному населению. Для детей у нас были припасены особые голубые таблетки, с помощью которых подогревают НЗ. Они сделаны под сладости. Если поджечь такую таблетку, она не загорится, но очень сильно разогреется. Мы зажигали их и бросали детям. Схватив эти гостинцы, дети сжигали на руках всю кожу.

— Вы сказали, что бросали НЗ в людей? Это были какие-то порции продовольствия?

— Нет, это были ящики.

— Когда в кого-нибудь попадал такой ящик, человек падал?

Да. Стариков мы таким образом убивали наповал. Однако мы ведь проезжали по деревням со скоростью 50—70 километров в час, и у нас не было времени оглянуться назад и посмотреть, что стало с тем или иным вьетнамцем. Нам было весело, поскольку мы находились там специально для того, чтобы «установить мир и помочь мирным жителям».

— Ваши офицеры знали об этом?

— Разумеется, все офицеры знали о там, что творится. Лейтенант Фостер, например, заявил нам: «Нет никакого смысла брать пленных. Это смешно. Что мы станем с ними делать? Кроме того, морская пехота никогда не берет пленных».

— Это было в вашей роте?

— Да, это был наш лейтенант. Точнее, командир нашего взвода.

— Вы также видели, как убивали пленных?

— Да, это часто случалось. У нас не было времени заниматься ими. Для этого нужно было вызывать вертолет, но мы ведь могли поставить под угрозу жизнь пилота. Поэтому мы убивали пленных…

— Как это делалось?

— Мы расстреливали их из пулемета. Потом собирали трупы в кучу и открывали по ней стрельбу из пушки.

— Вы стреляли по трупам?

— Да, по трупам. Останки их разлетались далеко вокруг…

— Вы принимали участие в истязаниях женщин?

— Когда после долгого перехода мы длительное время не видели женщин, то отправлялись в ближайшую деревню, приводили оттуда девушку и шли с ней в джунгли…

— Вам никто не говорил, что вы не должны были этого делать?

— Нет.

— И никто из вас не опасался того, что потом его могут привлечь к ответственности за насилие?

— Нет.

 

ИХ СБРОСИЛИ С ВЕРТОЛЕТА

Гарри Плимптон из штата Техас.

— Вы присутствовали на допросах пленных?

— Да.

— Как это происходило?

— Как-то раз мы взяли с собой пятерых пленных на вертолет. Мы начали беседовать с одним из них, но он не хотел говорить. Тогда мы выбросили его из вертолета.

— В каком вы тогда были чине?

— Я был сержантом. Я был одним из тех, кому поручено было охранять пленных.

— Кто принял решение выбросить того человека из вертолета?

— Офицер связи, лейтенант.

— Выбросили за борт только одного пленного?

— Нет, из пяти пленных, которых мы взяли, четверо были сброшены с вертолета.

— А что случилось с пятым?

— Он заговорил. После этого его отправили в лагерь для военнопленных.

— На какой высоте летел вертолет, когда этих людей выбрасывали из него?

— Примерно на высоте 900 метров.

— Приходилось ли вам присутствовать и при других случаях истязания пленных?

— Я знаю, что одну молодую девушку пытали вьетнамские «рейнджеры». Ее пытали очень медленно, она умерла только к концу третьего дня пыток.

— Вы присутствовали при этом?

— Американцы должны были отворачиваться. Нам не разрешалось смотреть, чтобы мы потом могли говорить, что мы этого не видели. Но на самом деле мы эту женщину видели и что с ней сделали, мы тоже видели…

 

Марк Уоррелл из штата Калифорния.

— Однажды патруль привел пленного. Он был ранен. Его бросили на землю, а солдаты стояли вокруг него. Сержант заорал: «Эй, кто хочет его убить?» Пленный не понимал ни слова по-английски, он мог только произнести слова «Женевская конвенция». Он без устали повторял их. Он был еще очень молод. Возможно, он был вьетконговцем. Они начали стрелять в него. Первые выстрелы были мимо, но совсем рядом с ним. Потом пули стали попадать ему в ноги. Вокруг стояло человек пятьдесят морских пехотинцев, и они радовались каждый раз, когда пуля попадала в цель. Никто не хотел его приканчивать, но в конце концов кто-то все же это сделал. У мертвеца отрезали уши, после чего труп унесли и отдали для погребения вьетнамцам в соседней деревне. Уши ребята носили на ленточках, а в убежищах вешали на потолок. Они нанизывали уши связками и очень гордились их числом. Коллекции ушей имелись и у некоторых офицеров. Правда, несколько ребят были против этого. Однако они знали: если они вздумают протестовать против коллекционирования ушей, их самих пристрелят при первом же удобном случае выстрелом в спину. Так что жалоб не было.

— Знаете ли вы что-нибудь о нападениях на деревни?

— Да, на севере действовало подразделение морской пехоты. Они обнаружили подземный военный госпиталь, где нашли свыше 50 тяжело раненных вьетнамцев. Они пристрелили их прямо на койках. Убили всех до единого. Это было в октябре 1967 года.

— Присутствовали ли вы при допросе пленных?

— Я видел, как раненых вьетнамцев связывали и как их избивали солдаты и сержант. Я видел пытку водой, когда пленному затыкают рот мокрым носком и вливают воду в нос. Когда я стал протестовать, они спросили меня: «Ты что, любишь этого типа?»

 

Питер Мартинсен из штата Калифорния.

— Допрос проводится в закрытой палатке, чтобы никто не мешал. Это просто практические соображения. Так что если не совать нос в палатку, ничего и не увидишь. Но слышно, как избивают. Один пленный сознался, что работал военным историком. Но больше ничего говорить не хотел. Тогда за дело взялись старший сержант Мартин Пирс (он отвечал за эти допросы) и офицер Чарлз Крокер.

— В каком вы тогда были чине?

— Я был сержантом. Старший сержант Пирс был на чин старше. Так вот, они начали его допрашивать, а я пошел есть. Когда вернулся, лейтенант Крокер загонял пленному под ногти бамбук.

— А где был этот пленный?

— Он сидел, привязанный к стулу в палатке. На металлическом складном стуле (их у нас достаточно, так как стулья входят в инвентарь для допросов). Так вот, он сам был привязан к стулу, а одна рука его — к столу, проводами от полевого телефона. У нас этих проводов чертова пропасть, на что мы их только не пускаем! Вот они и привязали ему руку к столу и вгоняли гуку бамбук под ногти. В то же время старший сержант Пирс присоединял провода к ушам пленного. Вскоре после этого командир ругал лейтенанта Крокера за то, что тот вгонял пленному бамбук под ногти, так как это оставляет раны, они кровоточат и опухают, а это сразу видно. А за то, что пленному пускали ток через уши, не ругали. На следующий день он присутствовал при том, как пытали 16-летнюю девушку, ей тоже наматывали провода на уши и пускали ток.

— Вы присутствовали и принимали участие в 50-60 допросах — за какое же время?

— Да дней за восемь или девять…

 

Джозеф Грант из штата Иллинойс.

— При каких видах пыток вам приходилось присутствовать?

— Например, такой: они связывают пленного, пригибают ему голову к ногам и снова разгибают, а потом опять, и при этом непрестанно колют его ножом. Однажды я видел одного вьетнамца. Не знаю, был он подозрительным или что-нибудь натворил. Он был скован цепью и свисал из вертолета.

— К какой части тела была прикреплена цепь?

— К ноге.

— А на какой высоте летел вертолет?

— На высоте 300 метров.

— Видели ли вы что-нибудь вроде побоища в Сонгми?

— Не столь большого масштаба. Я видел нечто подобное, но поменьше, в Вудопе. Там всякого, кто выглядел похожим на вьетнамца, пристреливали. По другую сторону деревни стоял 1-й моторизованный полк, минутах в пятнадцати ходьбы от нас. Они вступили в деревню, а мы остались за ее пределами.

— С какой стороны они двигались?

— С юга. Они обстреливали деревню с юга. Тогда жители с поднятыми руками побежали на восток.

— Они бежали, подняв руки, на вас?

— Да.

— Сколько их добежало в расположение вашей части?

— Да человек семьдесят пять.

— Что это были за люди?

— Вьетнамцы, жители деревни.

— И что с ними случилось?

— Их пристрелили.

— Мужчин, женщин и детей?

— Большей частью женщин. Мужчин было человек пятнадцать, а женщин то ли пятьдесят, то ли семьдесят.

— Когда это произошло?

— Если не ошибаюсь, как раз перед самым рождеством 1967 года.

— А что случилось с деревней?

— Ее сожгли.

— А что сделали с трупами?

— Выкопали яму и побросали в нее. Потом высыпали в яму известь, облили все бензином и сожгли…

Марк Лейн, «Шпигель», Гамбург
«За рубежом», 1970 г