«Где мы совершили ошибку?»

Японцы стали новой силой в мире — вежливой, вкрадчивой, исполненной готовности оказать услугу. Эта сила вопло­щена в миллионах транзистор­ных приемников с безлико зву­чащими названиями, супертан­керах, бороздящих воды Ин­дийского океана, платьях яр­ких расцветок на улицах миро­вых столиц. Японцев и их продукцию встретишь сейчас в лю­бом уголке мира.

Эдвин Рейшауэр, бывший по­сол США в Японии, говорит о них так: «Япония достигла сей­час того, на что она не могла и надеяться в апогее своих во­енных успехов». Японцы не возражают против заявлений та­кого рода и воспринимают их как нечто должное и по праву принадлежащее стране, стремительно рвущейся вперед. «Десятилетие 70-х годов, — зая­вил премьер-министр Сато в парламенте, — станет временем, когда Япония обретет новую, небывало большую роль на международной арене».

Долгий путь

Лишенная большей части природных ресурсов, необхо­димых современной промыш­ленности, Япония превратилась в мастерскую, обслуживающую весь мир. Она закупает сырье и продает промышленные то­вары в бесконечном и весьма прибыльном экономическом обороте. Сейчас японцев мож­но встретить везде. Они ры­щут в песках пустынной Ара­вии в поисках нефти. Они про­дают складные горные лыжи в Австрии, электрические генера­торы — заводам Детройта. Фехтующие длинными мечами самураи вытеснили американ­ских ковбоев с телевизионных экранов Гонконга. Никто не удивится, если они начнут про­давать уголь в Ньюкасле. Ведь продают же японцы фотокаме­ры и оптику в Западной Германии! А совсем недавно аме­риканские фирмы, производя­щие канцелярское оборудова­ние, закупили в Японии 42 ты­сячи портативных электронно- вычислительных машин. В этом году официальный Токио с удовлетворением подвел ито­ги, оценив торговый оборот страны в 31 миллиард долла­ров, что составляет 20-процент­ный прирост по сравнению с предыдущим годом и дает превышение экспорта над импор­том в 1 миллиард. Незаметно японская иена стала одной из самых прочных валют в мире.

Все это внушает самые серь­езные опасения американским конкурентам Японии. «Когда мы, наконец, проснемся, — в ярости прорычал представитель американского нефтяного концерна в Джакарте, — и нач­нем присматривать за этим Восходящим Солнцем?» В зна­чительной мере недовольство вызвано экономической такти­кой японцев. Сейчас это уже не былые сетования на «деше­вые подделки» высококачественных товаров, а злость на приемы торговли  и огра­ничения, лишающие амери­канских бизнесменов в Япо­нии тех преимуществ, которы­ми японцы пользуются за ру­бежом. Однако истинную подо­плеку недовольства составляет страх перед тем, какое приме­нение найдет Япония своей возросшей мощи и заботе о престиже. Лишь одно поколе­ние назад вооруженная до зу­бов и агрессивная Япония ри­нулась на завоевание «восточ­ноазиатской сферы взаимного процветания» и пожала бурю, опустошившую этот район. Качнется ли маятник истории назад, к милитаризму? Рейшауэр — один из тех, кто утверж­дает обратное. Но даже он счи­тает, что перевооружение стра­ны неизбежно. В любом слу­чае, полагает он, ее экономиче­ское могущество должно обес­печить японской внешней поли­тике более четкое и сильное звучание в ближайшие годы.

О Японии нередко говорят, что это не просто страна, а концерн «Япония инкорпорей тед», объединивший свои уси­лия для умножения могущества государства. «Режущие инстру­менты» неповторимой япон­ской экономики — торговцы, инженеры, управляющие, дип­ломаты — укомплектовали штаты аванпостов японского бизнеса, разбросанных по сотням горо­дов мира. Крупнейшее япон­ское землячество обосновалось в Нью-Йорке, где 6 тысяч представителей торговых фирм деятельно сбывают японские товары.

Под крики «банзай!»

Отправляясь в свои 3-6-лет­ние командировки в разные концы света, японские бизне­смены прощаются с Японией в токийском аэропорту Ханэда, где их провожают сотни кол­лег, размахивающих флагами и кричащих «банзай!». Их подви­ги расписываются так, как ес­ли бы они совершались на по­ле боя, и выдающийся коммер­сант может стать националь­ным героем.

Основа нынешней японской политики за рубежом — это ос­торожность, стремление соблю­дать нейтралитет, не идти на конфликты и оставаться по возможности в тени. Это важно для Японии, желающей изме­нить к лучшему представление о себе в мире, где образ япон­ца — жадного насильника-интервента еще не стерся из памяти людей. В не меньшей степени такая политика важна для японской дипломатии в це­лом.

Торговое наступление япон­цев достигло таких успехов, что Америка уже не может от­носиться к ним более с покро­вительственной усмешкой. Не­торопливость, принятая у япон­цев при выработке решений, практически сводит к миниму­му вероятность ошибки. Аме­риканцы учатся на ошибках; японцы учатся избегать их.

Представители торговых ком­паний за рубежом ведут жизнь отшельников в этих аванпостах японской коммерции. Их лич­ная зарплата невысока, однако суммы представительских рас­ходов, которыми они распола­гают, весьма значительны. Но какова бы ни была индивиду­альная или коллективная цена, которую японцы платят за пре­успеяние, концерн «Япония инкорпорейтед» исправно при­носит дивиденды.

Экономисты предсказывают Японии 12-процентный эконо­мический прирост в текущем году и превышение валовым национальным продуктом от­метки в 200 миллиардов долла­ров — показатель, который они намерены учетверить в бли­жайшем десятилетии. Это вну­шает США самые серьезные опасения. «Еще десять лет, и они подомнут под себя всю американскую торговлю»,— го­ворит крупный коммерсант из Нью-Йорка, проведший пол­жизни в Азии. Видный амери­канский бизнесмен сетует: «Японцы напирают на нас по всему миру. Где мы соверши­ли ошибку?»

«Ньюсуик», Нью-Йорк
«За рубежом», 1970

Фото: Joe Haupt (CC BY-SA 2.0)