Русским в Армении все фиолетово

Журнал "За Рубежом"

10.11.2010 08:59

2828

Местная квашеная капуста раньше была знаменита по всему Союзу. Когда мы приезжаем в другую страну, сразу же начинается сумасшедшая гонка – осмотр достопримечательностей. Площади, памятники, центральные улицы, аллеи, парки – все сливается в единый водоворот эмоций и впечатлений. Рассказ о путешествии ограничивается общими фразами. Но иногда удается найти в рядовой заграничной поездке что-то, что перекрывает все остальные эмоции. Что остается в памяти навсегда, и именно это рассказывают первым, отвечая на стандартный вопрос: «Ну, как съездили?» Два часа по серпантину, вверх, в горы Армении. И вдруг оказываешься в русской деревне. На указателе – село Фиолетово. Здесь, вдали от ереванского шума и городских забот, живут сектанты-молокане. В начале XIX века представители этого религиозного движения были сосланы на Кавказ. Себя молокане называют «духовными христианами». Они считают, что, для того чтобы общаться с Богом, не нужны ни попы, ни кресты, ни церкви. Молятся в молельных домах, но крестом себя не осеняют. Даже обряд крестин у молокан называется «кстины». Фиолетово – одно из самых крупных поселений молокан в Армении. Смешанные браки не приветствуются. Молоканам удалось создать в Армении свою маленькую Россию, не потерять себя, свою веру и свой язык. Жители разделились на тех, кто строго соблюдает старинные молоканские обычаи: мужчины носят длинные бороды, женщины ходят в платочках, категорически не употребляют спиртное, не курят, молятся по нескольку раз в день. А есть те, кто бороды бреет, покуривает. Но за это достается от старшего поколения и пресвитера, который возглавляет общину. Поэтому нарушители традиций прячутся от посторонних глаз. Телевизоры, радио и телефоны тоже запрещены. Но некоторые все же не могут отказать себе в удовольствии иметь связь с внешним миром. Наличие телевизоров в доме осуждается, поэтому их тоже прячут, даже друг от друга. Старосту села Алексея Новикова называют идолопоклонником – у него дома есть телевизор (наклоняется, чтобы включить) и даже спутниковая тарелка. Часто в дом старосты забегает соседская девочка Таня Морозова. Раньше в доме Тани был телевизор, но потом он сломался, и отец не разрешает покупать новый. А Таня очень скучает по сериалам, ведь у молоканских детей развлечений совсем мало. Все семьи многодетные. Аборты строго запрещены. Детских садиков нет. Малыши воспитываются всем селом. На улицах, которых в селе всего две – Центральная и Погребальная, бегают группы детишек, удивленно рассматривают «пришельцев», с любопытством заглядывают в фотообъектив. Поразительно русские мордашки: ясные голубые глазки, светлые, золотистые волосы и россыпь веснушек на курносых носах. Те, кто постарше, помогают родителям справляться с хозяйством. Есть школа, даже с компьютерным классом. Армянский язык преподается, но по-армянски молокане говорят плохо. Интересная деталь: русскому языку фиолетовцев обучают армяне – ни одного русского учителя нет. После школы все сразу начинают работать, получить высшее образование, как правило, никто не стремится. Все дома в деревне большие, добротные, в каждом дворе навалены огромные горы кочанов капусты. Оказывается, молоканская квашеная капуста раньше была знаменита по всему Союзу, а сейчас ее охотно покупают на армянских рынках. «Капуста – наша кормилица», – говорят молокане. В огромные дубовые бочки наваливается нашинкованная вручную капуста, туда же морковь и соль, и через две-три недели самая лучшая закуска, богатая витамином С, готова. К сожалению, не все удается продать. Большая часть урожая пропадает. Раньше держали овец, но сейчас некуда сбывать шерсть. Свиней у молокан нет – они считаются грязными животными. Из скотины остались только коровы, но молоко и мясо – для себя. Поэтому молокане вынуждены уезжать на заработки. Кто в Ереван, кто в Россию. Многие отказываются от пенсии – не хотят принимать деньги, не заработанные своим трудом. В городе работают слесарями, сварщиками, кровельщиками, а женщины – лучшие уборщицы. Молокан ценят за их трудолюбие, честность и опрятность. Кроме того, это, пожалуй, единственные работники, которые не пьют. Староста села Алексей Ильич предупреждает, что с прессой общаться жители не любят. От камер отворачиваются, на вопросы не отвечают. Но все же нам удалось зайти в дом к местной жительнице Дусе. Обстановка самая простая: печка, стол, стулья, комоды да странные очень высокие кровати с несколькими подушками под тюлевыми накидками. Вместо икон висит только белое полотенце с ручной вышивкой. А на столе разложены раскрытыми три самые главные для молокан книги: Ветхий Завет, Новый Завет и «Дух и жизнь» – «Богодухновенные изречения Максима Гавриловича Рудометкина, Царя Духов и Вождя Сионского Народа Духовных Христиан Молокан Прыгунов». Других книг нет. Зато в доме у Алексея Ильича в шкафу в дальней комнате стоят книги Пушкина, Сэлинджера и детективы. «Так сыновьям покупал, – как бы оправдывается староста-«идолопоклонник». – Давно еще. Сам не читаю». Непременный атрибут любого молоканского дома – это сундук. Есть старинный обряд. Свадьбы обычно устраивают в воскресенье. Заранее, в четверг, жених кладет в сундук подарок для невесты: туфли, косынку, передник, нижнее белье. И отвозит невесте. Ее родители складывают в сундук приданое и платье. В день свадьбы, в воскресенье рано утром, этот сундук выкупают. Сейчас это чисто символическая сумма. Иногда говорят, что сундук украли и жених должен его найти. Иногда девушки выкапывают яму, опускают туда свой сундук – так жених проверяется на прочность. Если жених не нашел, должен заплатить двойную цену, уже более ощутимую. У каждой семьи свой сундук, чужой брать нельзя. Их заказывают у специального мастера. Таких мастеров в селе несколько. Размеры сундуков стандартные, различаются они только узорами. Все самое сокровенное складывают в сундук. Потом он занимает почетное место в доме как символ семейного благополучия. Молоканские семьи очень крепкие. Разводы запрещены. Если кто-то хочет развестись, на него начинают воздействовать всем миром: староста, пресвитер, соседи и родственники. Увещеваниями и уговорами пытаются сохранить мир в семье. Может быть, нам в России тоже заводить свой сундук? Глядишь, и разводов бы меньше стало… «Чем же вы занимаетесь целыми днями? – спрашиваю у Дуси. – Зимой-то совсем тоскливо, наверное». «Как чем? Капусту квасим. В гости друг к другу ходим, общаемся, чай пьем. – Дуся угощает меня квашеной капустой. – Новый год и Рождество мы не отмечаем, дни рождения тоже. Самый главный праздник для нас – Пасха. Еще кстины. После молитвы все собираются за столом, ставим большие самовары, песни поем. Раньше был у нас Дом культуры, артисты приезжали, а сейчас нет ничего». Действительно, здание бывшего Дома культуры стоит с выбитыми стеклами, а перед входом – огромная гора капусты. Несмотря на тяготы жизни, молокане на судьбу не жалуются. Нам, приезжим, их образ жизни кажется странным и непонятным. Непонятно, почему они не возвращаются в Россию. Почему не стремятся получить высшее образование и выстраивать карьеру. Мы забыли о том, что можно просто жить. Без рвачества, без стремления заработать все деньги мира. Просто жить, без надрыва, без того, чтобы жилы натягивались тугими канатами, а нервы превращались в звенящие струнки. Просто жить, без допинга в виде алкоголя, сигарет, без непрекращающейся информационной атаки телевидения и Интернета. Просто жить в гармонии с самим собой, в мире, где семейные узы священны и детей не оставляют в роддоме. Жить там, где нет вечных пробок, выхлопных газов, неоновых вывесок. Там, где люди дышат полной грудью, а вместо вечерних новостей смотрят на закат солнца. 
Ереван–Москва
Юлия Гришина