«Мы должны учесть тех, кто пострадал с обеих сторон»

— Армен Борисович, начну сразу с такой, на мой взгляд, болезненной темы, с того, о чем в принципе принято умалчивать и что принято обходить. Вы — человек совершенно другой эпохи и это ощущается даже по вашей ауре, вы из того времени, когда мы жили в другой стране, совершенно по-другому мыслили и были, наверное, другими людьми. Вы армянин, родились в Ереване, и вы человек советский. Скажите, как вы переживаете то, что произошло между нашими народами?

— Я думаю, для того чтобы как-то более или менее разобраться, не надо обманывать ни себя, ни других. То, что случилось между нашими народами — это работа очень недобросовестных людей. К сожалению, на свете очень много людей, которые живут по принципу «чем хуже, тем лучше». У этих людей, наверное, свои интересы и мы даже можем постараться понять их, но когда в этом замешаны судьбы и соседи… я ответственно говорю: Азербайджан и Армения не имеют права конфликтовать! Просто биологически, потому что живут рядом. Вся моя жизнь мне это доказала, я даже не могу сказать, что у меня, например, столько-то друзей азербайджанцев, но я  прекрасно помню, когда еще работал в русском театре, у нас были гастроли в Баку, это был праздник. На мой взгляд, Баку — это один из театральных городов мира, ну уж во всяком случае, на пространстве Советского Союза точно. Там было много интеллигенции, технарей и потом — это мощная страна с мощной культурой. Я до сих пор помню, как у нас на стадионе выступала Зейнаб Ханларова — это было событие, поэтому, я думаю, что клясться в этой любви даже смешно.

— Еще живо то поколение людей, которые помнят времена, когда азербайджанцы и армяне жили так дружно, что пытались находить схожие, а не разъединяющие черты между народами…

— Я скажу так: страшно другое, я думаю о смешанных браках, какую же надо внести отраву, и что чувствуют дети. На мой взгляд, конфликтности в этом моменте быть не может. Я всю жизнь посвятил театру, нет у нас тут понятия национальности, вот задам вопрос тебе: ты когда-нибудь думала, что Гамлет датчанин? Важны ведь проблемы, которые он поднимает. У меня, например, жена русская и почему в этом должен быть конфликт, и я вообще-то считаю, что стыдно рассуждать на эту тему, то есть это можно делать только на уровне первобытных людей.

— Я знаю, вы часто бываете в Америке, и даже поговаривают, живете на две страны?

— Нет, не совсем так, я живу и зарабатываю деньги здесь, и поскольку моя жена работает в Америке, я два месяца заслуженного отдыха провожу там, как на дальней даче. Я себя там прекрасно ощущаю, потому что я не работаю, я там не связан никакими делами, живу в этой удивительной стране законов. Кстати, я только в Америке понял, что такое истинная демократия — это там, где работают законы. Это не то, как наши понимают — кто кому хочет, бьет по голове. Закон должен быть продуман, проверен временем и это страна закона во всем.

— Я затронула вопрос об армянской диаспоре и как-то не стали вы себя бить в грудь и клясться в любви армянскому народу… Но все-таки надо отдать должное — армянская диаспора в России ведет себя очень сплоченно. Есть такое понятие, что любой армянин лучше любого неармянина?

— Нет, у меня такого нет, я больше скажу, даже, может, разочарую тебя: я думаю, понятие «коллектив» — не армянское понятие. Армяне — очень индивидуальный народ, не отношу это к достоинствам или недостаткам, но это так. Армяне очень закрыты при всех ритуальных внешних проявлениях.

— С кем из известных армян вы общаетесь или, может быть, дружите?

— Ни с кем. Я  по национальности друзей не выбираю, ну есть у меня тут друг, с которым я вырос и есть Никита Павлович Симонян – тренер. Это если по национальному признаку. У меня очень сложное отношение к понятию «дружба», и я, если честно говорить, встречал больше фальшивые проявления. Я за то, что у меня нет друзей и врагов, у меня есть интересы. Интересы — это очень хорошая вещь, если не думать, что это подлость. Моя профессия очень публичная и может поэтому  я люблю одиночество. Я не пренебрегаю общением с диаспорой. Кстати, я и с Таиром Салаховым был в прекрасных отношениях, мы общались одно время. А еще однажды был случай, правда, давно, мне позвонил посол Азербайджана, лет 10 назад, и сказал: давайте встретимся, чай попьем, я ответил: с удовольствием, я люблю ширин чай (смеется), и собирался пойти, но в последний момент позвонили и сказали, что его куда-то вызвали, и встреча наша не состоялась.

— А с Гейдаром Алиевым вам не приходилось общаться?

— Приходилось. Я могу сказать все как есть?

— Конечно…

— Я был однажды в Баку, давно, в те советские еще годы, и при встрече Гейдар Алиев меня обнял и сказал: «Этого человека я уважаю». Прошло много лет и в Москве у меня возникли затруднения с квартирой, мне сказали: «Если кто-то из членов Политбюро подпишет, то тебе ее дадут». Я тогда общался с одним человеком, который знал Гейдара Алиевича лично, и он сказал: напиши письмо и опусти в почтовый ящик на Красной площади. Ну, я, конечно, решил, что это все несерьезно и надо будет годы ждать, но он меня заверил, что передаст Гейдару Алиеву. Так вот, однажды, спустя какое-то время, шла репетиция в театре Маяковского, забегает совершенно растерянный директор тетра и говорит: вас вызывают. Оказывается, вызвали посмотреть эту квартиру. Это сделал для меня Гейдар Алиевич, но я после этого не виделся с ним, так что не знаю, дальше как там дело обстояло. Квартира, в которой я сейчас живу на Арбате, досталась мне вот таким образом — с помощью Гейдара Алиева.

— Когда вы были последний раз в Баку?

— Даже не помню, я был по приглашению Светы Дружининой на съемках картины «Дульсинея Тобосская».

— Это было до конфликта?

— Я думаю, после. Я даже помню такой случай. Мы долетели и в аэропорту меня спрашивают: вас подвезти? Я сказал: нет, меня встретят, и этот молодой человек в машине подождал меня, а меня не встретили, так он отвез меня домой. Я думаю, это было после событий, потому что мне даже говорили: осторожно там и все такое. Я больше скажу: я ведь в Турции снимался. Вот о чем я говорю: абсолютно придуманные вещи бездарными людьми.

— Если бы у вас была возможность обратиться к двум сторонам или тем людям, которые были бы готовы вас выслушать.  Имею в виду людей, обладающих правом принимать решения, что бы вы им сказали?

— Для этого нужен закон. Увещевания даже на уровне духовных и высоких государственных постов не принесут плодов. Мы должны учесть тех, кто пострадал с обеих сторон. Нужен сильный закон, который нас всех поставит на место. Я всегда вспоминаю слова Иисуса, может, не дословно, Иисус говорил: «Если тебе трудно, иди ко мне, я возьму тебя за руку, поведу, помогу, но…НЕ ОГЛЯДЫВАЙСЯ!». «Не оглядывайся» — это он нас предупреждает, что если будешь оглядываться, что-нибудь обязательно помешает.

— Несмотря на то, что армяне —  христиане, а азербайджанцы — мусульмане, эти оба народа восточной ориентации, у нас есть почитаемые люди, которые могут быть даже не образованными, но пользоваться колоссальным авторитетом. Выросло уже новое поколение и с той, и с другой стороны, и  армяне, которые живут в Карабахе, еще через 5 лет скажут: «Мы вообще в жизни тут азербайджанцев не видели, они тут никогда не жили и почему мы должны отдать «свои» земли». И как же быть?

— Надо пробовать все: искусство спорт, религию танцы и т.д. Но все-таки нужен закон, без него не обойтись, и еще — не оглядываться, это не просьба, а требование. Я скажу так: тот, кто помыслит помутить немного в решении этого конфликта, должен быть серьезно наказан. А иначе будет всегда так — одно делаем, другое думаем, третье совершаем. Надо знать быт, историю, привычки. Я не хочу никого порочить, я был в этих командах, которые хотели нас мирить, самое страшное было то, что те, кто были мирителями, не знали сути проблемы. Был, например, у меня такой случай, когда в Москве академик, интеллигентный человек, как-то мне сказал: «Скажите, почему вы не можете объединиться с азербайджанцами и дать как следует этому Карабаху?». Я серьезно говорю, человек даже не знал что к чему. Это основа всех конфликтов — невежество. Есть всякие декады искусства Азербайджана и Армении и т.д. Я армянам тоже говорю: вот вы говорите, что азербайджанцы там ничего не делают, вместо того чтобы говорить, возьмите и постройте там больницы, вместо того: а нет, мы должны сначала получить…

— Вы очень рационально рассуждаете…

— В любом конфликте страшно отсутствие здравого смысла. Вот, например, человек с ружьем,  у него жизни нет, ему говорят: «Видишь — напротив живет миллионер, пойди и убей его и возьми его богатство». Если человек с ружьем поймет, что этого делать нельзя, он перестанет быть человеком с ружьем, а станет академиком. Поэтому повторяю: нужен закон, чтобы каждый знал, что все это наказуемо. Помнишь слова Гюго: «Патриотизм — прибежище негодяев!» Так вот, быть патриотом не значит быть гарлопаем.

1news.az

Беседовала Саадат Кадырова, ИТАР — ТАСС