На подступах к рейхстагу

Пираты набрали 7,8% голосов, а значит, партия будет представлена в четвертом по счету земельном парламенте: ей уже покорились Берлин, Саар и Шлезвиг-Гольштейн. Обозреватель «За рубежом» на месте исследовал феномен новой политической силы Германии. 

Впервые о партии пиратов Германия заговорила в 2006-07 годах, когда никому неизвестным «тихим сетевикам» через интернет-форумы и чаты единомышленников удалось запретить сразу несколько коммерческих строек, которые могли нанести ущерб историческому облику Берлина. Не было ни привычных акций протестов, ни уличных флэшмобов. Систему аргументации экспертов и мнение горожан пираты собрали и систематизировали через интернет, выложив их во всеобщий доступ. Ступор властей под натиском доказательств привел к замораживанию проектов. А в октябре 2011 года пираты получили почти 9% голосов на выборах в земельный парламент Берлина и впервые в истории стали земельной партией. По данным германского института Forsa, если бы выборы в федеральный парламент прошли сегодня, то за обитателей сети проголосовало бы до 12% избирателей.

После победы на земельных выборах в Берлине главной целью пиратов стало именно «взятие Рейхстага».

Заложники сети

Феномен пиратов в том, что еще не став парламентской партией, они не просто участвуют в федеральной политике – они меняют ее лицо и инструменты воздействия на людей, превращая сеть в площадку для развития гражданского общества. Вот только многие немцы по инерции считают Пиратскую партию политической силой, занимающейся исключительно сетевыми проблемами, такими как либерализация законов об авторском праве или цензура в интернете.

«Мы не интернет-партия, — говорит Кристофер Лауэр, один из сопредседателей Пиратской партии и депутат берлинского ландтага. – Сеть для нас – один из способов отстаивания прав граждан в реальной жизни. Другое дело, что нашими усилиями через интернет строится гражданское общество».

На первый съезд Пиратской партии, прошедший в конце 2011 года в Оффенбахе, съехались 1300 участников, которые особо подчеркивали, что они не делегаты — по уставу в съездах может участвовать любой рядовой партиец. Более того, каждый из них вправе передать свой голос тому, кому он доверяет. Или отозвать его, если посчитает нужным. Иными словами, в ходе голосования демократия может превращаться из прямой в репрезентативную и наоборот. Это явление пираты называют «текучей» или «подвижной демократией» (liquid democracy). 

Социальные либералы

Испытанием на пригодность liquid democracy стал первый съезд, который должен был ответить на принципиальные вопросы – чем пиратская партия отличается от прочих и зачем она создана?

Накануне съезд через интернет обработал 400 предложений. Их систематизировала специальная компьютерная программа Liquid Feedback («Подвижная обратная связь»), позволяющая каждому партийцу через интернет реально участвовать в принятии решений. Так, для рассмотрения на съезде был составлен своеобразный «хит-лист» из 50 предложений, составленных на основе 400 идей.
После продолжавшихся несколько дней дискуссий, участники первого съезда партии пиратов 66,7 % голосов утвердили главный принцип своего существования — требование о безусловном «базисном доходе» (BGE) — гарантированном прожиточном минимуме, предоставляемом каждому гражданину без всяких предварительных условий.

«Каким должен быть этот доход – вопрос, который обсуждают не только пираты, но и все гражданское общество, — убеждена Антье Ерихов, эффектная девушка с короткой стрижкой сине-сиреневого цвета. Она после победы пиратов на выборах в Берлине занялась партийной работой, но одновременно продолжает трудиться редактором в одном из столичных издательств. – Одна из главных задач партии – каждый должен непосредственно участвовать в формировании политики, а не принимать как данность уже готовые политические программы».

Как признают Кристофер Лауэр и Антье Ерихов, у пиратов пока нет четких представлений о том, как реализовать проект «Безусловный базисный доход». «Нам ясно, — признает господин Лауэр, — что к выборам в бундестаг 2013 года партии не удастся разработать модель финансирования этой идеи. Она новаторская и долгосрочная, а так называемая «реальная политика» предпочитает не загружать людей тем, что пока неосуществимо. Ведь иначе будут потеряны голоса избирателей. Я убежден, что в развивающемся гражданском обществе такой подход себя исчерпал».

Как считают немецкие наблюдатели, пираты наносят серьезный удар по политической системе Германии. Кризис традиционных партий страны и без того очевиден: СДПГ и блок ХДС-ХСС, некогда насчитывавшие по 1 млн членов, «ужались» до 600 тыс. и 550 тыс. соответственно. Вместо консервативного членства в партиях немцы предпочитают гибкие гражданские инициативы. К тому же пираты не оправдали надежд традиционных партий, надеявшихся, что новички либо станут популистами, либо тихо вернутся в виртуальное пространство.

«Мы стремимся стать новой либеральной политической силой, — говорит Себастиан Нерц, один из сопредседателей партии пиратов. — Не радикальными либералами, в которых недостатка нет, и не социал-популистами — у нас не прошло предложение части партийцев сократить доходы топ-менеджеров, а гибкими либералами». 

Государство – сообщество меньшинств
«Чтобы оставаться в политике влиятельной силой, традиционные партии тоже меняют формат коммуникации, — говорит Мари-Луизе Бек, депутат бундестага от партии зеленых. – И дело не в персональной странице в сети, которую могут вести помощники, и даже не в общении с избирателем через выбранные ими виды социальных сетей. Это норма выживания для политика. Дело в переформатировании СМИ через законодательство. Ток-шоу и политическое кабаре, которое, кстати, я люблю с детства, надо оставить телевидению, а социальные сети из нишевых или развлекательных, какими они пока остаются, надо превратить в новый действенный инструмент политики».

Как признают и зеленые, и консерваторы из ХДС-ХСС, традиционные партии недооценили новые формы общения, которые дал миру интернет. Большинство влиятельных партий делают хорошую мину при плохой игре: с их точки зрения, отношения между гражданином и государством никто не отменял, меняется лишь их информационный формат.

«Это заблуждение, — заочно спорит Антье Ерихов, — интернет доказал, что интересы человека становятся все более разнообразными, и уже государство идет за развитием человека, а не диктует ему условия развития, как раньше. В Германии локальные интересы граждан позволяют устанавливать контроль над государством. Наше общество уже является обществом меньшинств. Поэтому нам нужно решить проблему – как гармонизировать власть большинства и плюрализм мнений?»

Недооценка этой проблемы, с точки зрения многих идеологов партии пиратов, привела к арабской весне, акциям Occupy Wall Street и выступлениям оппозиции в России.

«В 2012 году, а это год Германии в России, — говорит Себастиан Нерц, — мы, побывав у вас, хотим показать, что у наших стран, несмотря на существенные различия, есть общее: и у нас, и у вас государство постепенно превращается в сообщество меньшинств. В России степень отчуждения граждан от государства выше, но и европейские политики далеко не всегда готовы слышать голос народа. Все упирается в поиск баланса между стабильностью, которую проповедует государство, и разнообразием мнений отдельных групп граждан».

На поиске социального баланса Пиратская партия и намерена сосредоточиться после «взятия рейхстага» в 2013 году.

Владимир Емельяненко