Британия во власти хулиганов

Местная молодежь дралась с полицией, била стекла и грабила магазины. Это было странно, но утром жизнь пошла своим чередом. Следующей ночью, с воскресенья на понедельник, безобразия повторились в Брикстоне на юге британской столицы и в паре других лондонских районов. Стало как-то не по себе, но утром все опять было как обычно.

Зато вечером в понедельник репортажи в новостях превратились в апокалиптический триллер про зомби, которые бродили по улицам в фирменных толстовках с капюшонами и делали буквально что хотели. Одичавшие подростки уже не только по всему Лондону, но и в Манчестере, Бирмингеме, Ливерпуле и Бристоле охотились за бесплатными кроссовками и плазменными телевизорами, разбивая витрины, поджигая дома и тыча средними пальцами в объективы телекамер. Лондон превратился в огромную свалку, которую наутро разгребал средний класс – кое-кто даже в специально изготовленных на скорую руку футболках с лозунгами типа «не отдадим наш город ублюдкам».

На четвертую ночь в Лондоне дежурили 16 тысяч полицейских, которым разрешили пользоваться пластиковыми пулями. Их смена прошла без существенных происшествий, а вот в нескольких других крупных городах еще некоторое время было неспокойно. Так, в Бирмингеме в ту ночь несколько погромщиков на машине сбили насмерть трех молодых людей, защищавших свой район от соседей-хулиганов.

Над тем, что это было и кто все эти люди, с такой легкостью и энтузиазмом объявившие войну скучной размеренной жизни и общественному порядку, размышляет теперь вся страна.

Первое, что стало очевидно уже в субботу вечером – это отсутствие у мародеров какого бы то ни было плана, а у их действий — идеалистической подоплеки. Это были не анархисты, не борцы за права меньшинств и не политические активисты. Параллели с демонстрациями в арабском мире, с недавними студенческими акциями протеста против повышения платы за обучение в самой Британии и даже с парижскими мятежами 2005 года не срабатывают. У всех этих выступлений была цель, а у августовских беспорядков цели не было.

Самый первый бунт, разразившийся в Тоттенхэме, начинался как акция памяти застреленного полицией местного жителя по имени Марк Дагган. Инцидент произошел в начале августа. Известно, что Дагган ехал в такси, у него при себе был заряженный пистолет, и погиб он от пули полицейского. В демонстрации перед полицейским участком Тоттенхэма изначально участвовали родственники и друзья молодого человека, но спустя несколько часов мероприятие неожиданно переросло в бунт. С этого момента главными героями пиротехнического спектакля стоимостью в миллионы фунтов стали дети гетто — выходцы из районов льготного соцжилья. Эти районы были спроектированы лейбористами еще в начале прошлого века, чтобы помочь бедной части населения сводить концы с концами. Многоэтажки строились по единому шаблону во всех уголках страны, и поначалу там селились белые рабочие низкой квалификации и иммигранты из бывших британских колоний, столкнувшиеся с трудностями при поиске работы. В наши дни соцжилье превратилось в мультикультурные гетто, жители которых отличаются весьма агрессивным нравом. Последние несколько поколений потомков иммигрантов и белых рабочих живут по понятиям в своем собственном мире и к работе относятся более чем скептически. Как расказывали арестованные в августе подростки, обычных людей — просиживающих с девяти до пяти хоть в офисе, хоть за баранкой автобуса — они считают богачами, несправедливо наделенными привилегиями. Вот этим-то «богачам», а заодно и полицейским дети гетто захотели показать, кто в доме хозяин.

Жизнь соцрайонах по большей части напоминает замкнутый круг. Получать образование и пытаться найти себе практическое применение считается «некруто» как у девочек, так и у мальчиков. Большинство семей из муниципальных квартир, как показывает статистика, живут без отца. Матери рожают как можно больше детей, часто от разных мужчин, чтобы получать крупное пособие, и потом дети повторяют путь родителей. Мальчики, выросшие без авторитетного примера для подражания в семье, постигают азы мужественности в местных бандах, а девочки начинают рожать как можно раньше, чтобы получать пособие…

О существовании этой параллельной вселенной хорошо известно большинству британцев. К примеру, в Лондоне даже у жителей самых обеспеченных районов где-нибудь под боком обязательно найдется соцквартал, по-английски «council estates». Даже в 20-тысячном городке Фавершам, откуда я каждый день езжу в Лондон на работу, есть такой квартал. Но витрины наших булочных и парикмахерских в эти тревожные дни остались нетронутыми. То ли потому, что в таком маленьком городе эти подростки все-таки больше интегрированы в нормальную жизнь. То ли потому, что плазменные телевизоры у нас продаются всего в одном маленьком магазине. То ли потому, что новости наши ребята не смотрят и связей со столичными братанами через «Твиттер» и «Фейсбук» не поддерживают.

За четыре дня безобразий на улицах Британии было арестовано более тысячи молодых людей. Премьер-министр Дэвид Кэмерон решил наказать бунтарей и их семьи лишением пособий и возможности жить в муниципальных квартирах. «Теперь им придется искать более дорогое жилье через коммерческий сектор. А что делать – раньше надо было думать», — жестко сказал премьер-министр, он же главный консерватор страны.

Сторонники же левых политических течений полагают, что в происшедшем в значительной мере виновато как раз правительство Кэмерона. Год назад оно начало активно урезать финансирование местных советов, а через них и полублаготворительных организаций – в том числе и тех, что работают с неблагополучными подростками после школы, пытаясь спасти их от влияния банд.

Текст: Аня Дородейко