Просто работа

23-й Токийский кинофестиваль открылся показом фильма Дэвида Финчера «Социальная сеть», который к тому времени уже вышел в американский прокат, да и в России был на подходе. На «звездной дорожке», которая здесь совсем не мероприятие для избранных, а доступное любому желающему событие – подходи и присоединяйся к общему празднику – в течение полутора часов появлялись в основном японские актеры и режиссеры, их ближайшие соседи из Азии, небольшой отряд европейских и американских кинематографистов, чьи фильмы были представлены на фестивале. Катрин Денев, приехавшая в Токио с фильмом Франсуа Озона “Ваза”, элегантно ступала по зеленому ковру в весьма строгом черном платье. Японские актрисы оказались более экзотичными и экстравагантными: классический стиль соседствовал с радикальным толкованием традиционных силуэтов, и кимоно запросто трансформировалось в некое подобие бриджей.

Старейшина японского кино, 98-летний Кането Синдо появился на “звездной дорожке” в коляске. Сопровождал его сын-продюсер Дзиро Синдо. Именно благодаря его стараниям мэтр-отец до сих пор оставался в рабочем строю. Однако сорок девятая картина режиссера, “Открытка”, по его собственным словам, станет последней. Она участвовала в конкурсе и была отмечена спецпризом жюри. Синдо сделал автобиографический фильм времен Второй мировой войны, обошелся без битв на экране, рассказал о судьбе японской женщины, которая встречала на своем пути разных мужчин, все потеряла, но была готова к счастью. Оно и не заставило себя долго ждать, и героиня абсолютно по-японски его приняла.

В какой-то момент “звездная дорожка” 23-го Токийского фестиваля стала походить на детский утренник: по ней прошествовали не только гигантский Шрэк и прочие персонажи мультфильмов, которые входили в программу, но и целая “группа захвата” с соответствующей атрибутикой из новейшего японского 3D-фильма “Золотой человек”. Появился среди этой пестрой процессии и гигантский Чебурашка в качестве героя одноименного японского фильма. Как известно, наш Чебурашка, придуманный писателем Эдуардом Успенским, режиссером Романом Качановым и художником Леонидом Шварцманом, в Японии популярен и любим давно. Его фигурками буквально наводнены витрины магазинов, продающих кинопродукцию. Чебурашка увековечен в записных книжках, альбомах, ручках и прочих канцтоварах. Полтора года назад японский фильм “Чебурашка” молодого режиссера Макаты Накамуры, в создании которого принимала участие целая группа российских мультипликаторов, был представлен на Каннском кинорынке. Разговаривали его герои, причем точно такие же, как в советских фильмах про Чебурашку и Крокодила Гену, на русском языке. Фильм был снабжен английскими субтитрами. Выглядело это весьма странно. Невозможно было понять, зачем снимать фильм на русском языке, чтобы потом показывать его японскому зрителю. В версии 2010 года герои заговорили по-японски. Шапокляк трансформировалась в Шапокриак и запела на японском языке. Но надписи на экране сохранились русские: зоопарк так зоопарк; цирк так цирк. В финальных титрах картины выражалась благодарность Юрию Норштейну. Этот самый Чебурашка стал для меня в Токио едва ли не единственным родным существом. Российских участников на фестивале не наблюдалось, разве что герои фильма “Слон” Владимира Карабанова разговаривали по-русски.

Зато на фестивале была возможность увидеть на экране легендарного Брюса Ли. Трудно себе представить, но ему было бы сегодня 70 лет. Дату отметили небольшой ретроспективой из фильмов прежних лет и показом совсем недавних картин, где кумир миллионов словно бы обрел вторую жизнь. Сразу несколько режиссеров из Китая, Японии и Вьетнама обратились к легендарному герою, сняв фильмы, где так или иначе присутствует Брюс Ли. Два из них рассказывали о его учителе Ип Мане, у которого он постигал боевое искусство без оружия. Создатели новых фильмов встречались с публикой и отвечали на интересовавшие их вопросы.

Фестиваль проводится в веселом и шумном районе, прилегающем к гигантской башне Роппонги-хиллз, где работают самые разнообразные увеселительные заведения и все время кучкуется молодежь. Первое, что пришлось сделать, прибыв на него, – подняться на 49-й этаж и получить аккредитацию. Ни на одном из фестивалей лично я такого не встречала. Одно из чудес фестивальной территории – дерево из пластиковых бутылок. Удивительно, как можно фактически из ничего создать такой арт-объект. Бутылки причудливо перекручены, собраны в пышную крону, и если не знать, из чего сделано это дерево, сразу и не догадаешься. Да и “звездная дорожка”, по которой шествовали в день открытия и закрытия фестиваля гости и участники, тоже “соткана” из 18 тысяч пластиковых бутылок, но уже подвергнутых переработке. Отличительная особенность ее в том, что она не привычного красного цвета, а зеленого. Вот и все мужчины – режиссеры, актеры, включая создателей “Социальной сети” сценариста Аарона Соркина и актера Джесси Айзенберга – появлялись на этом пластиковом ковре в бабочках зеленого цвета и с зелеными платочками в кармашках смокингов и костюмов. Объясняется все тем, что начиная с 2008 года Токийский фестиваль взял курс на кино, ориентированное на защиту окружающей среды. Основную конкурсную программу это веяние почему-то не затронуло (если не иметь в виду экологию души), но появилась отдельная профильная программа, собранная из фильмов природозащитной тематики. Так, победившая в этом конкурсе канадская документальная лента “Жизнь воды” рассказывала о том, во что человек превращает важнейшую составляющую своей жизни, забывая, что вода – это жизнь. Казалось бы, банальное определение, но тут оно настолько осязаемо и материально, что становится не по себе. В этой же программе участвовал российский игровой фильм “Слон” Владимира Карабанова – дебютанта в большом кино. Его главного героя, слона Бодхи фактически предали сотрудники цирка, стоило ему только заболеть и стать не вполне пригодным для выхода на арену. Животное решают усыпить. Но находится хорошая и честная девушка – клоунесса Бони, которая в компании с шофером Зарезиным в исполнении Сергея Шнурова спасает слона.

Но все же главные фестивальные впечатления всегда связаны с конкурсными фильмами. События одного из них, самого шокирующего, “Всевидящее око” Диего Лермана, происходят в Аргентине 1982 года. В стране диктатура, и школа становится своего рода моделью происходящего. Вполне симпатичная 23-летняя учительница Мария Тереза шпионит за учениками. К одному из них она и вовсе испытывает странные чувства. Она все время торчит в мужском туалете, где подсматривает за парнем, получая от этого удовольствие. Она покупает духи, которыми пользуется ее ученик, слушает музыку, которую он любит. Чем бы все это закончилось – неизвестно, если бы учительницу не засек в туалете директор школы. Он не растерялся и изнасиловал ее в уборной. Но это не страшилка, а вполне реалистическая и крепкая картина, своего рода предостережение.

А в американо-британской экранизации романа Кадзуо Исигуро “Никогда меня не отпускай” режиссера Марка Романека рассказана история воспитания чувств у малолетних потенциальных доноров. Детей воспитывают и развивают, приобщают к высокому, чтобы потом они подарили свои органы тем, кто в них нуждается.

Юная героиня китайского фильма “Пианино на фабрике” упражнялась на деревянной доске с нарисованной клавиатурой, чудо-пианино смастерил отец девочки. Других возможностей для занятий музыкой в семье не было. Сам он играл на аккордеоне, а его пассия пела на китайском языке русскую песню про матушку-Волгу.

Гран-при Сакура досталась израильской картине “Интимная грамматика” Нира Бергмана. Юное поколение Израиля образца 1960 года проходит свои университеты вместе со страной, усваивая, что такое холокост и милитаризм. Познавая белый свет, мужает интернациональное поколение next, географические и временные приметы не так уж и важны.

В один из фестивальных дней японская компания, разрабатывающая технологии в области 3D, устроила для участников фестиваля экскурсию в свой офис, чтобы продемонстрировать последние достижения. Предварительно показали красоты Токио с высоты 42-го этажа, устроили традиционный японский обед в том самом ресторане, где София Коппола снимала “Трудности перевода”. И только после такой приятной подводки нам продемонстрировали потрясающие возможности новейших технологий, которые в нашей кинематографической и кинокритической среде вызывают в основном недоверие и пренебрежительное отношение. Спортивные сцены, особенно полеты мяча, прыжки, природные явления да просто яблоки в воде – все это снято так, что дух захватывает от увиденного. Просто режиссеры еще не научились как следует распоряжаться этими возможностями.

Текст: Светлана Хохрякова