Кризис: вторая волна

Примеру S&P последовали два печально известных ипотечных агентства США – Fannie Mae и Freddie Mac, а также китайское Dagong Global Credit Rating.

Решение Standard&Poor’s не было неожиданностью – информация о том, что агентство готово снизить рейтинг США, появилась еще в апреле (см. «За рубежом» №50). Тем не менее на рынках началась паника, которая, вполне возможно, перерастет во вторую волну финансового кризиса, оставшегося, как казалось совсем недавно, в прошлом.

Позиция тех, кто не верит в кредитоспособность США, предельно проста. Да, президент Обама пришел к компромиссу с конгрессом, лимит госдолга увеличен, необходимость следующего повышения потолка устранена до 2013 года. Однако общей картины сделка не изменила: рост задолженности Штатов по-прежнему опережает рост ВВП и налоговых поступлений.

Разумеется, есть и те, кто полагает, что S&P просто сгущает краски, и дефолт Америки, сколько бы ни твердил о нем Бен Бернанке, невозможен по определению. Так, другой член «большой тройки», агентство Fitch, подтвердило долгосрочный кредитный рейтинг США на уровне «ААА» со «стабильным» прогнозом, хотя и добавило, что ситуация может измениться. Руководство агентства объясняет свое решение тем, что у США есть и сильные стороны — денежно-кредитная политика и гибкость обменного курса доллара. Другими словами, долларов Штатам хватит всегда по той простой причине, что они сами их и печатают. . А известный режиссер Майкл Мур и вовсе призвал президента Обаму арестовать руководство S&P за «провокацию» с рейтингом. Арестов пока не было, но президент агентства в отставку подал.

Сначала был кредит…

Кто же прав? Вспомним, как все начиналось. На протяжении почти 30 лет в США аппетиты населения были несопоставимы с их доходами. А поскольку к хорошему привыкаешь весьма быстро и отвыкать совсем не хочется, на помощь, как джокер из рукава, пришли кредиты. Они были доступны практически всем – малоимущим, лицам с низкими доходами и с плохой кредитной историей. Число кредитов и долгов по ним росло, а сбережения таяли, и к осени 2007 года спрос в США превышал доходы населения примерно на $3 трлн в год. Поддерживать такую модель можно было только одним путем – перекредитовывать старые долги, оставляя часть новых кредитов на потребление. А это возможно лишь при постоянном снижении их стоимости, что оказалось не под силу финансовому аппарату США. На иглу опережающего кредитования прочно подсели не только частные лица, но и целые корпорации. Итог — рост совокупного долга к годовому доходу.

Невозможность перекредитовать свои долги по более низкой цене привела к снижению доходов, и вот уже возможность расплатиться по ранее накопленным долгам стала восприниматься как нечто из области фантастики. Динамика выглядела весьма пессимистично – по мере развития кризиса объем «плохих», то есть невозвратных долгов продолжал неуклонно расти. Но поскольку эти долги – активы, вполне закономерным было желание продать их, чтобы иметь возможность давать новые кредиты. Государство и Федеральная резервная система параллельно старались поддержать финансовые системы, компенсируя им потери от «плохих» активов. И этот мыльный пузырь когда-нибудь обязательно должен был лопнуть.

Главной проблемой во всей этой затейливой схеме были вовсе не накопленные долги – их можно было частично реструктуризировать с государственной помощью, частично «сжечь» путем инфляции и банкротств финансовых институтов. Вся сложность заключалась в том, что невозможно было создать новые долги, ведь это породило бы новые «плохие» долги. Иными словами, если не давать банкам денег, то они станут банкротами и приведут к краху всей экономики. Относительно безболезненного честного способа расплатиться у США попросту не было. И тогда политики пришли к очевидному выводу: нет денег — напечатаем! Программы мер экономического стимулирования, госгарантий и так далее – все это стоило триллионы долларов. Откуда взялись они взялись? Неужели лежали в кубышке на черный день? Нет, конечно. Это деньги из воздуха. Именно так все будет происходить и в дальнейшем: ни один американский президент не решится объявить о том, что Америка не может платить по долгам. Это будет равносильно политическому самоубийству. Накачивать экономику триллионами куда проще и спокойнее. А платой за спасение от дефолта станет инфляция: завтра на доллар можно будет купить лишь то, что вчера стоило цент.

Итак, в споре о кредитном рейтинге право, очевидно, все же агентство Fitch и все те, кто придерживается мнения о высокой кредитоспособности Штатов. Только легче американской экономике от этого не будет.

Европа в окопах

В Европе дефолтное и преддефолтное состояние целого ряда государств фактически стало уже нормой. Бьются в судорогах Греция, Ирландия, Португалия, Испания, а руководители Германии и Франции — стран, на которых, по сути, и держится сейчас Евросоюз, — ломают голову над тем, как жить дальше.

На состоявшемся 21 июля внеочередном саммите глав государств ЕС были достигнуты соглашения по второму пакету помощи Греции и модернизации временного Европейского фонда финансовой стабильности. Но это лишь попытки спастись в бурю, хватаясь за соломинку.

На данный момент за счет Евросоюза и МВФ кормятся три страны: Греция (110 млрд евро), Ирландия (около 68 млрд евро), Португалия (78 млрд евро).

Греция старается держаться молодцом и сохраняет хорошую мину при плохой игре. Премьер-министр Георгиос Папандреу уговорил парламент принять ряд непопулярных в народе мер: повышение налогов, масштабная приватизация, сокращение госрасходов. Эта жертва была принесена в обмен на транш в размере 12 млрд евро в рамках обещанного 110-миллиардного финансового вливания. Без этих денег дефолт в Греции мог быть объявлен уже в июле.

Не намного лучше ситуация в Испании, некогда бывшей чуть ли не во главе всей Европы по темпам экономического роста. Столь высокие позиции были потеряны по все тем же причинам —   последствия вступления в еврозону, «пузырь» на рынке недвижимости, спад мировой экономики, вызвавший резкое снижение спроса на испанскую экспортную продукцию — туризм, судостроение, металлургию, автомобильную промышленность.

Беда Португалии в слишком большом количестве краткосрочных долгов. Рефинансирование практически невозможно. Обслуживание долга также равносильно смерти. Несмотря на безысходность ситуации, португальцы продолжали гордо отвергать финансовую помощь ЕС, утверждая, что местное правительство сможет справиться с ситуацией собственными силами. В марте парламент отверг программу премьер-министра Жозе Сократеша по сокращению расходов бюджета. Министры финансов стран ЕС одобрили выделение Португалии 78-миллиардного кредита на покрытие государственной задолженности в обмен на ставшие уже традиционными меры: португальское правительство должно будет провести экономические преобразования, включая реформу системы здравоохранения, а также реализовать масштабную программу приватизации государственных активов.

Если в Греции корнем всех бед были игры властей с займами, то в случае с Ирландией мы имеем дело с лопнувшим «пузырем» в сфере недвижимости и, как следствие, крупным убыткам банков с госучастием. Ирландское правительство тоже сначала встало в позу, отказавшись от помощи Евросоюза. По мере ухудшения ситуации властям пришлось отказаться от присущей этому народу непримиримости и принять поддержку.

Ужас ситуации в том, что гигантские кредиты странам PIGS по большому счету «не работают» – экономическая ситуация в Европе не выправляется. Евросоюз все больше напоминает «Титаник» — если он потонет, то погибнут все, включая пассажиров первого класса. Знаменитый финансист Джордж Сорос рекомендует Греции и Португалии добровольно выйти из ЕС, а Николя Саркози и Ангела Меркель готовят подушку безопасности, призывая создать экономическое правительство еврозоны и ограничить верхний предел госдолга во всех странах зоны евро с внесением соответствующих поправок в конституцию ЕС. «Евро — это наше будущее», — заявляет Ангела Меркель. «И наше» — отзываются инвесторы из КНР, потихоньку скупающие испанские и греческие долговые облигации и приценивающиеся к португальским. Европе, в общем-то, и остается надеяться на прозорливость Меркель, Саркози и китайских инвесторов, ну и, может быть, еще на единое экономическое пространство с Россией.

Текст: Ольга Качурина