В защиту детей

«Запрет на усыновление — важная мера. Но недостаточная»

Вскоре после инцидента с Артемом Савельевым, в 2010 году отправленным американской приемной матерью в Россию, психолог Джин Мерсер написала российскому уполномоченному по правам детей Павлу Астахову открытое письмо.
В письме она, в частности, предложила приостановить усыновление российских сирот гражданами США до тех пор, пока американские СМИ не начнут давать корректную информацию о так называемой «терапии привязанности» (Attachment Therapy), а агентства не скорректируют методику подготовки приемных родителей.
Джин Мерсер, почетный профессор колледжа имени Ричарда Стоктона (Нью-Джерси), возглавляет группу активистов Advocates for Children in Therapy, выступающих против опасных, по их мнению, методов воспитания и лечения детей с нарушением привязанности и неправильной трактовки диагноза РАД (RAD, Reactive Attachment Disorder, реактивное расстройство привязанности) американскими врачами. На сайте группы собрана информация о жертвах «терапии привязанности», среди которых упоминается немало детей из России – Ваня Скоробогатов, Витя Тулимов, Дима Урицкий и другие.
Доктор Мерсер любезно согласилась ответить на вопросы «За рубежом».

— В 2010 году вы написали российскому уполномоченному по правам детей Павлу Астахову письмо, в котором предлагали приостановить усыновление американцами российских сирот. Сейчас усыновление не просто приостановлено, а запрещено законом. Вы удовлетворены этим решением российских властей?
— Я считаю, что запрет – это важная мера, но он поможет лишь в том случае, если, как я и писала Астахову, американские агентства по усыновлению и пресса начнут должным образом информировать приемных родителей. В соответствии с Гаагской конвенцией («Конвенция о защите детей и сотрудничестве в отношении иностранного усыновления», принятая в 1993 году; Россией подписана, но не ратифицирована. — «За рубежом») агентства обязаны выделять определенное количество часов на подготовку приемных родителей к усыновлению. Надо тщательно проверить, что за материалы используются на этих занятиях и при необходимости внести в них изменения. Подобное под силу только Госдепартаменту США. Предварительная подготовка родителей очень важна еще и потому, что в интернете есть множество сайтов, предлагающих читателям искаженную информацию об усыновленных детях, и повлиять на эти сайты нельзя никак – свобода слова в Америке гарантирована конституцией. Замечу, что американские СМИ, включая «Нью-Йорк Таймс», постоянно ассоциируют запрет на усыновление с «Законом Магнитского», вместо того чтобы говорить о проблемах жестокого обращения с приемными детьми и нежелании США соблюдать российско-американское соглашение об усыновлении.

— Но такая ассоциация неизбежна: запрет на усыновление является одной из статей российского закона, который принимался именно как ответ на «закон Магнитского».
— Мне сложно судить, в какой степени запрет на усыновление был мотивирован текущей политической ситуацией. Могу лишь напомнить, что о возможности его введения начали говорить за несколько лет до появления «закона Магнитского».

— Изменилась ли ситуация с неправильной трактовкой диагноза РАД с 2010 года?
— На мой взгляд, никаких изменений в лучшую сторону не произошло. У профессиональных организаций был интерес к этой теме примерно с 2000 по 2006 годы, но потом они, очевидно, сочли, что проблемы решены, и перешли к другим вопросам. Ну а неспециализированные газеты, журналы и сайты в материалах, посвященных усыновлению, как использовали неточные и неправильные термины и теории, так и используют. А когда детей калечат или убивают, адвокаты приемных родителей по-прежнему используют диагноз РАД как обстоятельство, смягчающее вину подсудимых. Именно так было в случае с Натаниелом Крейвером (Ваней Скоробогатовым. — «За рубежом»). Проблема в том, что РАД, в том виде, в каком он описан в американских и европейских профессиональных руководствах, не включает в себя симптомы, которые ему часто приписывают в интернете и неспециализированных СМИ – например, «удовольствие от вида крови» или постоянная ложь. Эти симптомы ужасно пугают наших родителей, которые готовы сделать все что угодно, чтобы устранить их или предупредить их появление. Я вовсе не утверждаю, что ни один приемный ребенок не отличается подобным поведением. Но если эти симптомы проявляются, то к РАД они отношения не имеют, и их лечение никак не связано с проблемами привязанности.

— А что вообще представляет собой «терапия привязанности»? Извращенный вариант некоей хорошей теории?
— Важно понимать, что я не осуждаю теорию привязанности — общепринятую совокупность знаний о том, как у младенцев формируется связь с родителями и окружающими. Но подтвержденных научными доказательствами методов лечения под названием «терапия привязанности» попросту нет. Проповедники этих методов убеждены в том, что у ребенка с самого рождения сформирована привязанность к родной матери, и если его усыновляют или удочеряют, его необходимо лечить для формирования привязанности к приемным родителям. Эта точка зрения противоречит научному взгляду на данную проблему.

— В чем же суть этих методов?
— Все виды «терапии привязанности» содержат некий элемент шаманизма, веры в магическое перерождение. Ребенка заставляют заново пережить события раннего периода жизни, чтобы вместо первоначальной привязанности якобы сформировалась новая. Впрочем, дело даже не в самих «терапевтических» ритуалах – не они приводят к травмам или гибели детей. В случае с Кэндис Ньюмейкер (10-летняя американская девочка, задушенная в 2000 году во время ритуала «второе рождение». — «За рубежом») асфиксия была вызвана не ритуалом, а «терапевтами», которые были убеждены, что должны заставить ребенка подчиняться, чтобы вызвать привязанность к приемной матери. Их методы нацелены на то, чтобы обеспечивать подчинение и наказывать за непослушание. Ограничение или лишение еды и воды, посещение туалета только с разрешения родителей, лишение одеял в холодное время года — обычная практика. Скажем, Виктора Мэтти (Витю Тулимова. – «За рубежом») приемные родители кормили сырыми бобами и держали зимой в подвальной комнате. Неудивительно, что дети, к которым применяют подобные методы, теряют вес, становятся более восприимчивыми к инфекциям и легко травмируются. Этого не было бы, если бы они получали квалифицированную помощь.

— Россия до принятия «закона Димы Яковлева» занимала третье место по числу усыновляемых американцами детей, уступая Китаю и Эфиопии. Возникают ли аналогичные проблемы с детьми из этих стран?
— Официальной статистики, касающейся травмированных и погибших приемных детей, нет. Эту информацию мы выуживаем из СМИ, и если о смертельных случаях они еще сообщают, то о травмах — очень редко. Был случай с китайской девочкой, которую приемные родители забили до смерти, пытаясь изгнать из нее демонов. Лидию Шац, девочку из Либерии, постигла та же участь за неправильно произнесенное по-английски слово. Девочку из Эфиопии Хану Уильямс приемные родители выставили за дверь, она провела ночь на улице и к утру умерла от переохлаждения. Но я вовсе не утверждаю, что подобные методы применяются лишь в отношении детей, привезенных усыновителями в США из других стран — их жертвами становятся и усыновленные сироты, родившиеся здесь. Я надеюсь, что история с Россией поможет скорректировать отношение ко всем приемным детям и в США, и в других странах, где практикуется «терапия привязанности». До России, между прочим, «терапевты» уже добрались, так что и вы в зоне риска.

«Нужна совместная работа, а не запрет на усыновление»
Одним из адептов «терапии привязанности» Джин Мерсер и ее соратники считают доктора Рональда «Рона» Федеричи, известного американского специалиста по проблемам усыновленных детей, консультировавшего в том числе Брэда Питта и Анджелину Джоли. Господин Федеричи даже судился с Мерсер, обвинив ее в диффамации, однако процесс проиграл. «За рубежом» связался с доктором Роном и выяснил его точку зрения на то, что происходит в сфере российско-американского усыновления.

— Что вы думаете по поводу запрета на усыновление российских детей американцами?
— Я не поддерживаю запрет, поскольку он означает, что дети по-прежнему будут страдать в детских домах, где с ними жестоко обращаются. Я 20 лет работал в России и Румынии и видел множество ужасных вещей, связанных с тем, что правительство никак не контролирует сотрудников учреждений для детей-сирот.

— Почему у американских приемных родителей возникают такие серьезные проблемы с российскими детьми?
— Как нейропсихолог и специалист по травмам головного мозга и различным видам расстройств у детей, могу сказать, что у сирот из России высочайший уровень заболеваемости «синдромом пьяного зачатия». Все трагические случаи с сиротами из РФ связаны с тем, что американским родителям доставались серьезно больные дети, а агентства по усыновлению и российские детские дома не говорили им всей правды о состоянии этих детей. Я каждый день работаю с украинскими и российскими детьми, у них очень серьезные проблемы, вызванные алкоголем, наркотиками, ужасными условиями в детдомах. Многие американские семьи просто не понимают, как сложно растить столь глубоко травмированного ребенка. Именно эта неготовность и порождает случаи насилия в отношении усыновленных детей. Нередко случается, что приемные родители не выдерживают и отсылают усыновленных в России детей в фостеровские (специально подготовленные. – «За рубежом») семьи, приюты или клиники.

— А почему, на ваш взгляд, нет подобной информации из Европы? У европейцев, выходит, таких проблем с российскими детьми не возникает?
— У приемных родителей из других стран с усыновленными в России детьми точно такие же проблемы.

— Вы являетесь основателем проекта «Частное усыновление в России и на Украине», много работали в нашей стране и, очевидно, до мельчайших деталей изучили процесс усыновления российских сирот. Насколько коррумпированным он был?
— Коррупция шла с обеих сторон: американские агентства не всегда давали родителям полную информацию о здоровье ребенка, а координаторы с российской стороны, случалось, просто лгали, утверждая, что ребенок здоров, хотя на самом деле он был болен. Американские же усыновители всему верили и платили большие деньги за то, чтобы взять в семью ребенка-инвалида.

— Ваши критики полагают, что многие усыновленные дети из России погибли из-за того, что к ним применяли методы «терапии привязанности». Что вам известно об этих методах?
— Те, кто пытается включить меня в число сумасшедших «терапевтов привязанности», которые убивают детей, совершенно неправы: я абсолютно не согласен с методами этой терапии. Я сам отец семи усыновленных детей, подвергавшихся жестокому обращению в России и Румынии. Сейчас они все в полном порядке. К сожалению, в США усыновителям оказывается недостаточная поддержка, вот почему многие семьи обращаются к «терапевтам».

— А как вы помогаете приемным детям и их родителям?
— Я учу родителей, как помочь ребенку почувствовать себя в безопасности и предотвратить или остановить проявление насилия с его стороны, ведь многие дети из России очень опасны, поскольку подвергались жестокому обращению. Мы учим безопасным приемам удержания ребенка, они не могут нанести ему вред. Я рассказываю родителям о том, что ребенок из детского дома привык к ужасной жизни, о нем не заботились, его нуждами пренебрегали. И выводить из этого состояния его надо постепенно, не торопясь. Мой метод очень успешен, а мои книги переведены в том числе и на русский язык.

— Видите ли вы выход из ситуации, сложившейся с российско-американским усыновлением?
— Я бы рекомендовал Госдепартаменту США и российскому МИДу провести переговоры и помочь друг другу решить возникшие проблемы, не превращая их в политические. Я предлагаю свою поддержку российскому правительству. У меня есть группа экспертов, готовых вылететь в Москву, чтобы обсудить пути выхода из кризиса. На мой взгляд, необходимо создать совместную российско-американскую медицинскую программу для помощи в подготовке сотрудников детских учреждений в России (я лично неоднократно занимался такой подготовкой). Нужна честность с обеих сторон и совместная позитивная работа, а не запрет на усыновление.

Беседовал: Илья Борисенко

Фото:
личный архив Джин Мерсер
adoptedthemovie (YouTube.com)

Читайте также:

Елена Альшанская: «Мы тратим огромные деньги на то, чтобы ребенок оставался несчастным»